"Дневник"

День первый.
«Дорогой дневник!
Сегодня был такой сумасшедший день, еле-еле нашла минутку сейчас. Лекс купает Рекса, так что плеск, тявканье и веселое фырканье сотрясают стены дома.
Вообще странности сегодня начались с утра. Поэтому начну по порядку.
Утро.
Как всегда, будильник зазвонил в самую рань. И я, как всегда, сделала вид, что меня это никак не касается, даже для пущей убедительности спрятала голову под подушку. Алекс, бедняжка, уже знает, что меня будить целое дело, отнимающее минут десять, и поэтому теперь ставит будильник на десять минут раньше. И вообще он всегда встает раньше меня, бредет на кухню, иногда натыкаясь на двери и спотыкаясь о собственные ноги, и там ставит чайник (от кофе по утрам мой заботливый прекрасный принц отказался ради меня). Так вот, и сегодня он тут же проснулся, хлопнул по кнопке будильника рукой, едва не раздолбав его, и скатился с кровати на пол. Вчера мы легли поздно, потому что сейчас на преступников напало бешенство, у нас десять убийств, когда все распутать – неизвестно. Я снова задремала, но через пару секунд раздался какой-то грохот и приглушенное: «Черт бы побрал эту табуретку!». Меня подбросило, и я, резко сев на кровати, машинально спросила:
– Что случилось?!
И лишь после этого с трудом разлепила глаза. Перед дверью валялся столик, рамка с фотографией, стоявшая раньше на столике, а сверху всего этого лежал Алекс и бормотал что-то под нос. Однако как только до сонного бедняжки дошел мой не менее сонный голос, он мигом перестал ругаться и виновато заулыбался. Из соседней комнаты примчался Рекс, и с его помощью Алекс поднялся на ноги.
– Солнышко, я тебя разбудил, прости пожалуйста, – выдал он. И ведь всегда так– сам упал, что само по себе не так весело, а еще извиняется, что разбудил. Он ужасно милый, мой Алекс.
– Ты не ушибся? – спросила я, простирая к нему руки.
Он меня обнял и пробормотал:
– Да пустяки. Все в порядке. А ты спи дальше. У тебя целых пятнадцать минут еще.
Алекс знает, что такое для меня пятнадцать минут сна! Но я из вежливости порываюсь встать и заявляю:
– Нет, уже пора вставать. Опоздаем.
– Не опоздаем, – успокоил меня Алекс, подтыкая мне одеяло.
И сам идет к двери и видно, что он хромает.
– Ты же хромаешь! – говорю я.
– Я? Да нет, что ты, – отвечает он мне с ангельской улыбкой.
– Так дело не пойдет. Честное слово, я лучше встану.
И в самом деле, встаю, начинаю в полусне переодеваться. Алекс в таком же полусне минутку наблюдает сие действо, потом трясет головой и плетется ставить чайник. Рекс с веселым урчанием бежит за ним. Все-таки Рекс его больше любит, чем меня. Мне иногда так кажется. Ну я и не возражаю. Так и должно быть.
Наконец позавтракав, едем на работу. В машине Алекс спускает оконное стекло, чтобы хотя бы холодный утренний воздух его в чувство привел, врубает музыку на полную громкость и… дремлет за рулем. Едем молча почему-то. Спать хочется, видно. Ну и конечно это не проходит даром. Когда Алекс парковался перед комиссариатом, немного не рассчитал и боднул бампером машину шефа, которая стояла как раз перед нами. Алекс мигом просыпается и делает такое несчастное лицо, что Рекс тихо скулит. Однако оказалось, что машина шефа цела и невредима, Алекс успокоился и снова стал клевать носом.
В конторе уже сидел Крис. Бледный, как простыня. Одни глаза. Но тем не менее бодрый. Стал даже над нами подтрунивать, что мы какие-то вареные.
– А ты что-то не в меру активный, – проворчал Алекс. – Смотри, будешь много выступать, пошлем гулять с Рексом.
Кристиан мигом унялся и вяло заметил:
– У нас вообще-то уйма дел. На допрос кто поедет? Кошкина бабушка?
– Я не поеду, – буркнул Алекс.
– С какой это радости? Твоя очередь. Я вчера уже ездил.
– Зато я, пока ты якобы пропадал на допросе, ездил арестовывать ту бабку, которая прикончила собственного мужа. Легко, думаешь, сумасшедших старушек арестовывать?
– А что, по-твоему, бодибилдера ростом со светофор легче допрашивать? – гневается Кристиан.
Они спорят, а мне смешно. Может, это происходит от того, что я твердо уверена – меня они точно никуда не ушлют. Выгодное у меня положение, все-таки.
Наконец решают, что на допрос поедет Алекс, к Лео за экспертизой Кристиан, а я буду сидеть в конторе и как дура висеть на телефоне и завершать отчет.
– Не буду сидеть в конторе, – заявила я.
Кристиан хмурится и машет обеими руками.
– Ой, Лекс, со своей царевной Несмеяной сам разбирайся. У меня уже нервная система сдает.
И удирает.
А мне обидно, что он меня назвал Несмеяной, и вообще мне может хочется, чтобы Алекс меня пожалел немножко. Алекс вздыхает и принимается меня уламывать. После трех поцелуев я нехотя соглашаюсь, и счастливый Алекс уходит с чистой совестью на допрос. Смотрю – хромает напропалую. Пока я собралась ему об этом сказать, уковылял.
Села я за компьютер, начала работать. Вижу, что-то не так. Кто-то как следует покопался в нашем последнем деле, и половину данных стер. Что за вредительство, ума не приложу. Бросаюсь к компьютеру Алекса, благо он у меня аккуратный и копию дела у себя сохранил. Как камень с души. Думаю себе: придет, обязательно его поблагодарю как следует. И забыла я начисто про то, куда это интересно мои данные девались. А дело само тоже очень интересное. Убили одного предпринимателя, по фамилии Мейер, причем убили довольно грубо – тяпнули по голове бутылкой и все. Некрасиво как, фу. Хотя красивых убийств нет и не может быть – ужасная у меня работа, жуткая….И ведь бабушка была против того, чтобы я шла в полицейскую академию. Ну, впрочем, она много против чего была…Ну, я отвлеклась. В общем, нет у этого дела концов. Кругом у Мейера долги, так что может, его кредиторы убили. Семьи у него нет, друзей нет, о родственниках ничего неизвестно. Как можно жить без родственников и друзей – ума не приложу. Но я опять отвлеклась.
Немного поработав на компьютере, я заметила, что у меня уже в глазах двоится. Может, Алекс и прав, и мне не стоит столько просиживать перед монитором?.. В общем, я вышла в коридор, чтобы немного подышать. Да и вообще мне скучно одной сидеть, а там хотя бы вращение народа. Может, Фрица повстречаю.
Фрица в коридоре не было, но я заметила какого-то пузатого паренька с рыжими вихрами, который вышел из отдела хищений и куда-то торопился по коридору. У него на плечах была кобура – значит, наш, полицейский. Но я его раньше не видела, хотя знаю наверно всех работников комиссариата. Странно, думаю себе. И тут как раз Фриц куда-то шел степенной походкой. Заметив меня, он подошел и приветственно улыбнулся.
– Доброе утро! Сегодня погода теплая для осени. Правда ведь?
– Ага. А я заставила Лекса одеть свитер. Вот он на меня злится сейчас, должно быть.
– Ты ему тогда скажи, что Рексу еще хуже, – глубокомысленно заметил Фриц.
– Хорошо, – улыбнулась я. – Послушай, а этот рыжий – у вас работает, что ли? Я его раньше не видела…
– Стажер, – лаконично ответил Фриц. – Старательный малый, но с аккуратностью у него плохо. Его придется многому учить еще.
– Под твоим благовлиянием он скоро перевоспитается прямо на глазах, – заверила его я. – Будет статистикой интересоваться. Помяни мое слово.
У Фрица от удовольствия даже уши покраснели.
– Ты думаешь?
– Уверена!
– Ну спасибо. Я-то уж конечно постараюсь научить его всему, что знаю.
Покалякав еще немного с Фрицем о том, о сем, я вернулась в контору. Оказалось, телефон на столе Алекса надрывался и подпрыгивал. Я сняла трубку.
– Ах, это ты, Моника, – сказала трубка голосом Лео. – Как самочувствие?
– Нормально, если не считать, что меня бросили одну в конторе, – пожаловалась я. Лео улыбнулся:
– Насколько я знаю, Кристиана ты точно скоро увидишь, он уже выехал от меня. И боюсь, ему придется приехать еще разок. Пришли результаты экспертизы по делу трупа №453…то есть, прошу прощения, Мейера.
Мне стало жаль Кристиана, который и так не выспался и наверняка будет ругать Лео на все корки, и я сказала:
– А ему обязательно приезжать? Может, ты лучше мне сейчас скажешь?
– Гм, ну что ж, это можно, – смилостивился Граф. – Записывай: содержание в крови алкоголя и никотина повышено, других отклонений от нормы нет. Тест на наркотические вещества – отрицательный ответ. Тест на половую связь – отрицательный. Проломлена левая теменная доля черепа. Гематома на ноге, полученная при падении. Следов насилия нет. Вот и все. Успела записать?
– Ага, – ответила я, дописывая последнее предложение. – Спасибо.
– Не за что. Кстати, может, вам пригодится – у него на левом плече была замечательная татуировка, изображавшая акулу и букву «h». Не знаю правда, зачем вам это может понадобиться, но факт. Отличительная черта, как-никак.
– Записала и это. Еще раз спасибо, Лео.
– Был рад помочь. А ты много не сиди за компьютером, тебе вредно. Ну, удачи тебе.
Торжественно пообещав не сидеть много перед монитором и попрощавшись с ним, я тут же села за свой стол и стала набирать на клавиатуре данные, продиктованные Графом. Пока я с упоением стучала клавишами, в конторе появился Кристиан с здоровенной папкой под мышкой.
– Работаем? Ну-ну, – вздохнул он, швыряя папку на свой стол.
– А ты часом не заболел? – поинтересовалась я.
– А с чего мне болеть? – промямлил Бёк, буквально ложась на свой стол.
– Ты себя в зеркало видел?
– Я стараюсь поменьше на свою личность в зеркало глядеть. Подумаешь, невидаль. Физиономия как физиономия.
– Только слишком бледная! Оно и видно, что в зеркало ты не заглядываешь – мятую рубашку одел.
– Не может того быть. Я вчера как проклятый ее гладил.
– А я тебе говорю, мятая. Уж кто-кто, а я точно знаю, как выглядят глаженные рубашки.
– Тьфу, черт, так я утром рубашки перепутал, – проворчал Кристиан, осмотрев свой живот и рукав. – Удивительно, что я вообще без штанов не пришел.
– Вот, я же говорю, зеркало – великая вещь, – победно заметила я.
– У девчонок свои представления о великом, – отмахнулся тот.
– Что за намеки, парень? Уж не хочешь ли ты сказать, что я не права?
– Боже, что за дотошность?
– Вот по-твоему что важно в жизни?
– Высыпаться важно, елки-моталки! И уж точно мне следить за внешностью некогда, – вздохнул он, медленно закрывая глаза.
– Я тут его спасаю от поездки к Графу второй раз, а он спорит! Все равно я права, – уязвлено сказала я.
– Сдаюсь, – ответил Кристиан покорно. – Белый флаг. Пощады прошу. Лежачего не бьют. Еще что сказать?
Я с подозрением взглянула на него и поняла, что бедняжка уже дремлет, подперев голову рукой, и мне стало его жалко.
– Ладно уж, спи…
– Спасибо, – неожиданно ответил спящий и вздохнул.
Но его счастье длилось недолго. Вскоре в контору ворвался рыже-черный вихрь, который с гавканьем налетел на Кристиана и принялся с чмоканьем его вылизывать. Крис подскочил и завопил:
– Какого черта?!
Рекс однако ничуть не смутился и только дружески лизнул его в нос.
– Равенхорст!!! – взмолился Бёк. – Отстань, будь хорошим псом. Я тебе булочку дам.
Рекс, вымогатель, этого и добивался, и вытянул у него из ящика обещанную булочку.
– А где Алекс? – немного удивленно спросила я у пакостника.
– Алекс здесь, – ответили мне со стороны двери.
– А я-то думаю, – улыбнулась я, увидев своего ненаглядного.
Алекс тоже радостно улыбнулся и пошел к своему столу. Я с интересом наблюдала, как он пытается не хромать.
– Погода сегодня необычайно теплая для осени, Фриц прав, – сказала я.
– Что-что? – переспросил Алекс, сбитый с толку фразой невпопад, и даже перестал притворяться и захромал на всю катушку.
– Родной мой, у тебя очень нога болит? – ласково спросила я.
– Да нет же, – заморгал тот.
– Меня твои отговорки не устраивают. А ну-ка закатай штанину. Сейчас разберемся.
Но Алекс наотрез отказался демонстрировать мне свою ногу.
– Что разбираться, когда все в порядке. Сдалась тебе моя нога.
– Ах ты упрямый, а вдруг у тебя вывих или перелом?
– Я бы уже ходить не смог.
– Ты-то? Да если тебе будет охота, ты и с больной ногой будешь чечетку танцевать, будто я тебя не знаю.
– Чечетку я и с тремя здоровыми не смогу, – отшучивается Алекс и как ни в чем не бывало продолжает работать.
– Ага, здоровыми? Значит, сейчас у тебя одна все-таки больная? – торжествующе сказала я. Алекс немного растерялся. – Если будешь меня мучить, возьму и упаду в обморок. Вот у меня уже голова кружится, – пригрозила я.
Алекс обреченно вздохнул. Эти слова его всерьез напугали и он стал нехотя закатывать штанину джинсов. Как я и предполагала, на голени красовался здоровенный синяк.
– Видишь, просто ушиб, – вяло сказал Алекс. – Успокоилась?
– Нет, не успокоилась. А вдруг у тебя вывих?
– Какой же вывих на голени? – засмеялся он.
На это я не знала, что ответить, и пришлось мне оставить его в покое.
– Ты мне лучше скажи, есть ли какие-нибудь новости? – сменил тему Алекс, усаживая меня к себе на колени.
– Лео звонил, но по Мейеру ничего особенного нет. А у меня между прочим кто-то с компьютера стер половину данных по делу! – посетовала я, приглаживая взъерошенные волосы моего комиссара.
– То есть как – кто-то? Наверно, ты сама стерла, просто забыла…
– Нет, точно это не я. Я ведь еще в своем уме. Хорошо, что у тебя оказалась копия дела.
– Да уж, – задумчиво ответил Алекс. – Только мне крупно не нравится, что файлы пропадают таким странным образом. С этим надо разобраться.
– Нам со стольким надо разобраться, – захныкала я, крепко обняв его за шею. – Я уже устала.
– Сегодня пойдем домой пораньше, – пообещал Алекс. Вдруг он улыбнулся и кивнул на стол Кристиана. – Посмотри-ка на него…
Кристиан спал, подперев голову кулаком, и имел такое милое и безобидное лицо, что я тоже невольно улыбнулась.
– Сам ехидничал, что мы на ходу дремлем, – покачал головой Алекс.
– Да ладно уж, не буди его, пусть спит, – сказала я.
– Мне-то что, пусть спит на здоровье, только его Рекс так не оставит.
Он оказался абсолютно прав – Рекс с хитрым видом уже крался к столу Кристиана.
– Рекс, не надо, – вздохнула я.
На это пес только взглянул на меня как-то туманно и продолжил продвижение к столу Криса.
– Ой, что будет, – покачала головой я. Алекс с плохо скрываемым интересом наблюдал, что же такое будет, и весело улыбался.
Но ничего такого не вышло. В тот миг, когда Рекс уже подкрался к Кристиану с правого фланга и приготовился к прыжку – у него даже хвост дрожал от восторга и нетерпения – Кристиан вдруг встал со стула и потянулся. Рекс, как впрочем и мы с Алексом, опешил.
– Работать, так работать, – невинным голосом объявил Бёк, взглянув на обиженного такой выходкой Рекса. – Хороший Рекс, съел мою булочку и хотел меня разбудить? Хороший, пушистый Рекс!
До нас с Алексом дошло, что Кристиан разыграл пса, и мы покатились со смеху. Рекс недовольно чихнул, обиженно вильнул хвостом и разлегся на своем месте мордой к стене.
– А здорово ты прикинулся спящим, – заметил Алекс.
– Я и правда спал, пока не услышал справа от себя таинственное сопение, – пожал плечами Кристиан. Он так и светился от счастья, что ему удалось отомстить Рексу, раскрыв его заговор.
День.
На этом спокойные минутки в конторе на сегодня закончились. Скоро на допрос явились двойняшки – две упитанные веселые девушки, которые постоянно жевали жвачку и умудрялись при этом тараторить без умолку. Главное несчастье заключалось в том, что говорили они одновременно и не совсем одно и то же, и сводили этим собеседника с ума. Они утверждали, что убитый Мейер был крупным должником их батюшки, но вышеназванный батюшка никакого отношения к убийству не имел. Однако поскольку у самого господина Крейда, их отца, не было времени явиться на допрос, то вот пришли его дочери, которые работали, впрочем, в его офисе.
– Так вы утверждаете, что в тот вечер господин Крейд находился на работе? – поначалу бодро спрашивал Алекс.
– Да, – хором отвечали девушки.
– А ваш отец не требовал с Мейера возврата долгов?
– Нет.
– Да.
– Еще раз, пожалуйста…
– Я же говорю, да.
– Я же говорю, нет.
Алекс вздохнул.
– Давно ли ваш отец знаком с Мейером?
– Да.
– Нет.
Алекс начал грустнеть на глазах. На его лице уже отразилось отчаяние, но тут на помощь пришел Кристиан.
– Вот что, барышни, у всех свои представления о том, что давно, а что не очень. Вы лучше скажите, как давно.
– Год, – хором ответили барышни.
– И как шли дела у Мейера? Будь его бизнес в плачевном состоянии, господин Крейд вряд ли выделил бы ему кредит на такую сумму, – воодушевился Алекс.
– Хорошо.
– Плохо.
– Черт.
Последняя реплика принадлежала Бёку, который уже начал злиться.
Сестры переглянулись и заговорили снова:
– Понимаете, дело в том, что технология производства…
– Поскольку спрос на поставляемый им товар падал…
– Но все равно статья доходов…
– И иначе конечно отец никогда бы…
– Но это было ошибкой…
– Почему, ведь у Мейера полно недвижимости, он мог расплатиться…
– Но вся недвижимость записана на имя его бывшей жены, ему ничего не принадлежит документально…
– А я тебе говорю…
– Это неправильно…
Алекс с тоской слушал их спор, а у Кристиана был такой вид, словно он сейчас будет кусаться.
– А известно ли вам что-нибудь о его родственниках? – спросила я.
– Жена.
– Бывшая.
– Развелись.
– Три года назад.
«Уже лучше», – подумалось мне.
– Кто кроме вас может подтвердить алиби вашего отца? – спросил Алекс, заранее нахмурившись.
– Секретарша, – хором ответили девушки. – Он с ней задержался.
– Нда, – вздохнул Кристиан.
– Ага, – подтвердили сестры. – Мама тоже так говорит.
На этом их отпустили с миром. Не успели мы прийти в себя после двойняшек, как приключилась новая напасть. Кристиан сел за компьютер, чтобы занести в базу данных показания девушек, как вдруг он нахмурился и пробормотал:
– Что за черт?
– А что? – поинтересовался Алекс.
– Почему он мне какую-то чертовщину выдает?
– Кто?
– Да компьютер же!
Алекс переглянулся со мной, и мы подошли к столу Криса. На мониторе его компьютера было крупными буквами написано: «Введите пароль, иначе Ваша картотека будет уничтожена».
– Что еще за пароль? – удивился Алекс.
– Черт знает что такое, – проворчал Кристиан, злобно долбя клавишу «Enter».
– Разве не ты поставил пароль?
– Нет конечно! Мне что, делать нечего?
– Тогда, значит, это вирус, – рассудил Алекс. – Ничего не поделаешь, господин Бёк, придется попрощаться с твоей картотекой. Переустанавливай все системные программы.
Кристиан испугался.
– Ты что? Я не могу. Мне некогда. Мне работать надо! Это целый день коту под хвост!
– Не надо было переписывать игры с разных подозрительных дискет, – отрезал Алекс. – Я так и знал, что это плохо кончится. Вот занес вирус к себе. Теперь все дискеты придется проверять на наличие твоего вируса.
Кристиан ссутулился и обмяк. Вид у него был самый что ни на есть несчастный.
– Причем тут игры, – промямлил он.
Он вздохнул и поплелся искать утешения у Фрица, а заодно предупредить его, чтобы он поосторожнее обращался с его дискетой с каким-то следственным материалом.
– Этого только не хватало, – возмущался Алекс. – То у тебя кто-то вредительствует, то у Криса какая-то чертовщина в базе данных. Похоже, скоро и мой компьютер полетит.
– Не полетит, – примирительно сказала я. – И вообще, что ты злишься. Бедный Крис-то ни в чем не виноват, а ты на него наехал.
– Не сахарный, не растает, – отмахнулся сердитый Алекс.
Вскоре явился не сахарный Кристиан, и между прочим привел с собой того самого рыжего стажера.
– Знакомьтесь, это стажер из отдела хищений, Карл Цейтман. Карл, это Алекс, Моника и Рекс.
– Очень приятно, – заморгал Алекс, пожимая широкую ладонь стажера.
– Ага, – согласилась я.
– Угу, – промычал Цейтман, приветливо улыбаясь.
Рекс приветственно тявкнул. Знакомство состоялось.
– Карл милостиво согласился избавить мой компьютер от вируса, за что ему конечно глубокое человеческое спасибо, – продолжал Кристиан, хлопнув Цейтмана по плечу.
Мы с Алексом умилились – какой хороший человек подвернулся. И с чего бы?..
Пока мы удивлялись, Карл вынул из внутреннего кармана полосатого пиджака большие наушники от плеера и с деловым видом уселся за компьютер. Больше он ничем своего присутствия не проявлял. Поскольку стол Кристиана теперь был оккупирован, он со вздохом примостился со своими папками за самым краешком моего стола.
– Нет мне покоя на белом свете, – как бы про себя заметил он и углубился в работу.
Весь день было как-то неприятно на душе. Стажер, хотя и молчал и вообще был заметен не более, чем шкаф у окна, или скажем вешалка, вносил какую-то отчужденность и разбивал всю нашу домашнюю атмосферу. Мы с Алексом ни разу даже не подошли друг к другу на расстояние, ближе чем тридцать сантиметров. Случайно встретившись глазами, мы тут же смущались и бросали сконфуженные взгляды на молчаливого Карла, которому, впрочем, было до лампочки. Даже с Кристианом мне почему-то было совестно сидеть рядом или разговаривать на отвлеченные темы, как мы обычно болтаем. Удивительно неуютная энергетика у этого вихрастого существа.
Вечер.
Но была и одна приятная новость. Мы раскопали адрес бывшей жены этого Мейера и единогласно решили наведаться к ней немедленно и всем миром. Почему-то хотелось поскорее смыться из конторы, подальше от бедолаги стажера, который нам ничего плохого не сделал, а наоборот даже спасал компьютер Криса.
– Так мы съездим на полчасика…или на час, – сказал Алекс Карлу.
Тот только усиленно закивал.
– А у тебя работа в отделе хищений не стоит из-за нас? – с надеждой спросил Кристиан. – Может, вернешься туда? Меня Фриц потом казнит, что я рабочую силу отвлекаю….
Карл помотал головой, продолжая глядеть в монитор.
– Идите, идите, – пробасил он наконец.
Нас не пришлось просить дважды. В веселом расположении духа мы высыпали из комиссариата и поехали потихоньку к экс-фрау Мейер, а ныне уже фрёйлейн Гретхен Фурман.
По дороге наша обычная дружеская беседа наконец восстановилась, несмотря на то, что Кристиан с Рексом всю дорогу воевали на заднем сидении. Рекс стащил у Кристиана темные очки и никак не соглашался их возвращать. Мы с Алексом только посмеивались, слушая возмущенные возгласы, посулы и угрозы Кристиана. Рекс мстил ему за то, что он не дал ему утром поиздеваться над собой.
Бывшая жена Мейера проживала в просторной квартире с новенькой сверкающей мебелью. Но эта мебель была настолько прокурена, что создавалось стойкое ощущение гостиничного фойе. Сама хозяйка была стареющей женщиной, которая никак не хочет признавать своего возраста. Не понимаю я таких женщин. Я вот вообще считаю – мои года, мое богатство. Ведь это же я сама дожила до какого-то возраста, за меня никто не жил, так что я прошла какой-то этап и незачем туда возвращаться. Впрочем, у этой фрёйлейн Гретхен такой маникюр, какой мне и не снился. Век живи – век учись, говорю же. Что-то я сегодня кладезь пословиц. Опять я заболталась.
В общем, она была мало довольна нашим визитом. Она собиралась принять ванну, когда мы нагрянули, и вообще мы некстати. Но на пару-тройку вопросов настойчивого Алекса ей пришлось отвечать.
– Сколько лет вы прожили с вашим мужем? – спрашивал Алекс.
– Восемь, – отвечала она и потянулась за сигаретой. Мне стало не по себе. Я всегда не любила сигаретный дым, а во время беременности совсем с ума схожу. Но мне пришлось терпеть. – А развелись мы уже три года назад, так что вряд ли я чем-то могу вам помочь.
– Были ли у него враги? Друзья?
– Не знаю, – пожала плечами Фурман. – Я не вникала в его скучные дела.
– Однако все его имущество и по сей день записано на ваше имя, – заметил Кристиан.
– Это по брачному контракту. Я не собираюсь сидеть без средств. И поэтому очень предусмотрительно заключила с ним контракт еще в самые безоблачные дни нашего супружества.
– А не состоял ли он в каком-нибудь тайном обществе? – поинтересовалась я.
– С чего бы ему, – удивилась она.
Алекс с Кристианом тоже несколько удивленно взирали на меня.
– Дело в том, что ведь на его левом плече была татуировка, если не ошибаюсь,– сказала я. – Изображавшая акулу, нет разве?
Гретхен сначала взглянула на меня, как на сумасшедшую, а потом вдруг закивала.
– Ах, да, ну конечно, татуировка. Естественно.
– А что она значила, вы случайно не знаете?
Фрёйлейн Фурман замялась.
– Ну…э…Боже, да откуда я знаю, с чего ему стукнуло в голову разрисовывать свое плечо! У него были не все дома.
После моего вопроса про акулу Гретхен так разволновалась, что принялась нас выпроваживать. Мы не стали с ней особенно скандалить, и молча и гордо ушли.
– Что еще за татуировка такая? – спросил Кристиан на площадке.
– Думаешь, я знаю? Знала бы, у нее не спрашивала бы. Какая-то акула с буквой «h», – пожала плечами я.
– Ничего не понимаю. При чем тут эта буква, если Мейера звали Альберт, а его жену, на худой конец – Гретхен. Откуда ему взбрела в голову «h»? – пробормотал Алекс.
– Да не мучайся ты. Скорее всего это именно и происходит от акулы (Haifisch, нем., прим. автора), – пожал плечами Кристиан.
– Но ведь и сама акула может символизировать букву «h»! – возразил Алекс. – Как в азбуке, например.
– Черт его знает, – проворчал Бёк. – Кто его разберет-то, что к чему.
– Ладно, поехали в контору, – вздохнул Алекс. – Скоро конец рабочего дня, а мы так и не разобрали завал дел.
– Ты думаешь, одного дня хватит? – покачал головой Крис. – Тут и неделей не обойдешься…

Когда мы приехали, Карл как проклятый сидел за компьютером Криса, даже не включив настольной лампы, и только блики от монитора играли на его круглом веснушчатом лице. На наше появление он отреагировал тихим приветствием:
– Здрасьте.
– Ну как там дела продвигаются? – вздохнул Крис, наклоняясь к монитору.
– Почти закончил. Пришлось все заново переустанавливать, слишком многое вирус повредил.
– Пропали мои игры, – пробормотал Бёк горестно.
– Я тебе новые запишу, – утешил его Карл.
– Вот спасибо, – сразу же просиял Крис. – Цены тебе нет.
Удивительно, как Кристиан умеет радоваться или грустить из-за таких глупостей. Как ребенок. Смешной. Хотя, может, что мне кажется серьезным поводом погрустить или повеселиться для него глупость…
В общем, сумасшедший наш день подошел к концу, и мы вскоре разбрелись по домам. Что только завтра будет…
Ну, до завтра еще дожить надо. Вот из ванной вышел мокрый Рекс, завернутый в мохнатое полотенце, и Алекс в совершенно мокрой одежде. Кто из них после этого купался, называется, – это еще вопрос. Хотя пожалуй Алекс в мокрой футболке смотрится очень картинно. А я пошла ужин готовить».

День второй.
«Дорогой дневник!
Поспорила сегодня с Алексом. Я ему говорю, мне не подходит прямой пробор, а он все свое гнет – что все равно, какая прическа, главное, что я это я, а детали его не интересуют. Вот как с таким выяснить, идет мне прямой пробор или нет! Полная отсталость в смысле внешности. Но я все равно его люблю. А насчет прически можно у Криса спросить….хотя нет, не стоит. Он в этом отношении еще хуже. Вот так, захочешь посоветоваться, а и не с кем. Безобразие. Мою бы бабулю сюда, уж она бы мне объяснила, что к чему. На днях она прислала мне бандероль размером со шкаф, и вся посылка состояла из чудовищно безразмерной одежды, которая по соображениям бабушки мне понадобится через пару месяцев. Особенную тоску на меня нагоняет цветастый балахон, в который я свободно уместилась бы в количестве нескольких экземпляров. А ведь скоро это платье, с позволения сказать, мне будет впору. Эх, ничего не поделаешь. Зато вот Алекс какой счастливый, прямо светится. Ну и я конечно счастлива чуть не больше него.
Кстати, он ужасно упрямый. Просто невыносимо. Он сегодня даже на пробежку с Рексом не пошел, сославшись на мелкий моросящий дождичек, и думает, я не понимаю, что у него просто нога болит. Но как ему докажешь?..
Утро.
На работе нас ждала очередная неприятность. В компьютере Алекса начисто отсутствовали все материалы по делу Мейера, и на все запросы поисковых программ компьютер неизменно отвечал: «Файл не найден». Даже непоколебимое спокойствие моего любимого пошатнулось и он начал нервно лупить по клавишам. На компьютер, однако, это не действовало.
– Ума не приложу, что происходит? – бормотал Лекс. – Что за напасть такая…
– А вдруг вирус с компьютера Кристиана перекинулся в твою базу данных? Через какую-то дискету, например? – попробовала найти логику я.
– Вряд ли, ведь все остальные документы целы, – пожал печами Алекс.
– Всем привет, – сонно сказал Крис, входя в контору.
Алекс взглянул на него и невольно улыбнулся.
– Ты что, ночью в футбол играл?
– С чего бы, – хмуро ответил Бёк, стаскивая с себя куртку и пиджак.
– Ты какой-то сонный.
– Если бы твои соседи всю ночь слушали оглушительную музыку и бузили до тех пор, пока не явится полиция, ты бы выглядел не лучше меня, – проворчал Крис.
– Понятно, – улыбнулся Алекс. – А полиция явилась случайно не в твоем лице?
– Нет. Мое лицо было настолько заспанное, что они бы меня не послушались.
– А что ж ты галстук одел? – поинтересовалась я.
Кристиан критично взглянул на свой галстук, криво заколотый на животе серебряной заколкой, и отрешенно махнул рукой.
– Э, да что говорить. Это для маскировки. А что, плохо?
– Как раз наоборот, – улыбнулась я. – Тебе идет.
– Неужели? Ну ладно, спасибо на добром слове.
Он со вздохом сел за свой компьютер и устало уставился в монитор.
– Тут шла речь о маскировке, – с интересом сказал Алекс. – Это как?
– Обыкновенно. Пятно от зубной пасты на голубой рубашке вряд ли смотрится элегантно, – недовольно заметил Кристиан.
Мы с Алексом переглянулись и дружно захихикали. Бёк с укором взглянул на нас.
– Вот какие противные. Еще смеются. Я тут убиваюсь, чтобы его величеству комиссару Брандтнеру за мой внешний вид выговор не дали, а он издевается.
– Так почему же ты другую рубашку не одел? – еле сдерживая улыбку, спросил Алекс. Кристиан проворчал:
– Чтобы на работу не опоздать. Некогда мне было. Все ради тебя же стараюсь! И вообще, давайте оставим обсуждение моей скромной персоны и моего внешнего вида. Не картина.
Мы с Алексом весело перемигнулись и оставили бедняжку в покое.
– Кстати, можешь меня поздравить, копия дела Мейера, которая была у меня, тоже пропала, – сказал Алекс, чтобы сменить тему.
Кристиан безучастно пожал плечами и издал мычащий звук, означавший: «Ай-яй-яй. Как прискорбно».
– А сегодня тебе придется посидеть вечером с Рексом, – продолжал Алекс. – Мы с Моникой может в театр пойдем.
На это Кристиан кивнул и опять же промычал, что на сей раз значило: «Да ради Бога».
– Вот и прекрасно. Спасибо, Крис, – поблагодарил Лекс, несколько удивленный его немногословностью. Крис снова кивнул, на этот раз беззвучно, зато компенсировал мычание улыбкой.
На некоторое время все погрузились в работу, и мне стало скучно. Вообще, не люблю когда у народа рабочее настроение. Я присела возле Рекса и стала его гладить. Тот не понимал, с чего ему такое счастье свалилось, но все равно был доволен и тихо блаженно урчал. Я недовольно взглянула сначала на серьезного Алекса среди раскиданных по столу бумаг, потом на сонного грустного Кристиана, и вздохнула. Увидев, что никто не реагирует, я вздохнула еще раз. Алекс наконец поднял голову и туманно взглянул на меня.
– Что такое? – поинтересовался он.
– Мне грустно, – пожаловалась я. Рекс солидарно заскулил.
– Ну поработай немного, – посоветовал Алекс. (Это надо, додумался!)
– А мне скучно работать.
– Ну пойди прогуляйся с Рексом.
Мне стало обидно такое отношение, и я гордо встала.
– Пошли, Рекс, – сердито сказала я.
Рекс почесался и пошел за мной.
– Только не долго! – бросил мне вслед Алекс, даже не отрываясь от работы – нет, просто вопиющее безразличие! – И чур, по лестнице спускаться по-человечески.
Я ничего на это не ответила и с достоинством покинула контору. Мимо меня пронесся Карл, который мчался куда-то при полном параде. Бросив мне на ходу: «Доброе утро», он устремился вниз по лестнице. «Куда это он?» – удивилась я. Но вскоре об этом забыла. Передо мной была прекрасная лестница с круглыми полированными перилами, и вокруг не было ни души, а главное, не было строгого Алекса. И я просто не смогла устоять. Оглядевшись на всякий случай вокруг еще разок, я присела на перила и съехала вниз. Спрыгнув внизу на полном ходу, я подозвала Рекса. Тот смотрел на меня с явным неодобрением, что я не слушаюсь его хозяина, но тем не менее спустился ко мне, сердито ворча.
– Ну пойми, что будет от одного раза? Это все фантазии Алекса, – заявила я Рексу, потрепав его по загривку.
Мы с ним вышли из комиссариата и медленно пошли по улице. Оказалось, с неба моросит противный мелкий дождичек, покрывший мелкими капельками нос Рекса и мою одежду и волосы. Но мне хотя и не нравится такая погода без Алекса рядом, я из упрямства решила прогуляться. И заодно завернуть за булочками. А то эти мужики так и будут голодные сидеть ради работы.
– Мне же было сказано – иди гуляй с Рексом. Вот и пожалуйста, – объяснила я Рексу обиженно. Честно говоря, не знаю, с чего я так надулась на моего любезного, но это, как оказалось, тоже помогло в нашем расследовании. Ай да я.
Проторчав под дождичком минут пять, я продрогла и решила, что лучше я вернусь в контору. И мы с Рексом медленно пошли назад. По пути я заметила Карла, который переминался с ноги на ногу возле телефонной будки, очевидно кого-то поджидая. Меня взяло любопытство. Карл меня не видел, зато я прекрасно могла за ним понаблюдать.
– Ну что, Рекси, пошпионим? – заговорщицки сказала я. Рекс тихо заурчал. Ему нравится наблюдать за кем-то. Охотничьи инстинкты, видимо, просыпаются.
В общем, я остановилась возле подъезда комиссариата, словно просто дышу воздухом и зеваю по сторонам, и Рекс тоже сделал замечательно отвлеченный вид. Цейтман нас не заметил и продолжал что-то насвистывать, поглядывая на часы. Скоро возле него остановился черный Фольксваген, из которого вышел высокий мужчина в темных очках и коричневом плаще с поднятым воротником. Его лица разглядеть я не сумела. Мне стало еще интереснее, что за такие знакомые у Карла, у которых такой подозрительный вид? А дядька всучил что-то Карлу, потом что-то внушительно ему сказал, а потом сел обратно в свой Фольксваген и уехал. Цейтман повертел в руках конверт, который ему дали, словно привыкая к нему, потом пожал плечами, сунул его в карман и пошел к комиссариату. Я быстро зашла в подъезд и остановилась там, как будто играю с Рексом. Вскоре мимо меня прошел Карл. Он был такой задумчивый, что меня даже не заметил. И не заметил бы вообще, но тут мой мобильный неожиданно заиграл на весь комиссариат музыку из «Ромео и Джульетты». Стало быть, Алекс звонит. Карл резко обернулся и увидел у подножия лестницы меня с совершенно идиотской улыбкой, которой я попыталась сгладить своей глупое положение. Цейтман тоже рассеянно ухмыльнулся углом рта и, с подозрением взглянув на меня и Рекса, ушел наверх. Я вздохнула и ответила наконец на звонок.
– Да! – рявкнула я в трубку с досады.
– Я сейчас испугаюсь, – сказал мне Алекс. – Что за интонации, милая?
– Ой, прости, – смутилась я. – Я случайно.
– Ты где ходишь? Я скучаю, – продолжал Алекс весело. Мне тоже стало весело и я улыбнулась.
– Я уже поднимаюсь в контору. Сейчас приду.
Алекс успокоился и заявил, что любит меня. Мне стало совсем приятно и я радостно поскакала вверх по лестнице. Рекс еле за мной поспевал.
День.
В конторе я была встречена овациями. Алекс сразу налетел на меня, как будто год не видел, и чуть не задушил. Кристиан же тихо поаплодировал и сказал:
– Вот и долгожданная Моника! Мы уже думали подавать тебя в розыск.
Приятно. Я сразу перестала дуться за их равнодушие и снисходительно сказала:
– А я вам булочек принесла.
– Недаром, недаром я так ждал, – заметил Крис радостно. – Как чувствовал. У меня все-таки есть шестое чувство, которое реагирует на булочки.
– Ах ты, – я сделала вид, что рассердилась. – Мне ведь не обрадуется. Ну ладно уж, получай свой завтрак, бессовестный.
Вот что я люблю, так это перерыв на булочки. Никто не работает, сидим болтаем. Хотя есть рядом с Крисом опасно. Поперхнуться можно. Почему-то у него во время еды обостряется чувство юмора и он сыплет такими словечками, что мы с Алексом помираем со смеху. И еще весело наблюдать, как Рекс, умяв в два счета свою булочку, кровожадно косится на Кристиана, а Бёки делает вид, что этого не замечает, хотя у самого, как пить дать, сердце екает.
– А мы с Рексом Цейтмана видели, – сообщила я, сидя на краю стола Лекса и болтая ногами.
– Несомненно, это сенсация, – деловито кивнул Кристиан. – Собрать, что ли, пресс-конференцию.
– Ты бы дослушал, а потом издевался! Ему на улице какой-то мужик конверт дал, – уязвлено сказала я.
Алекс и Кристиан почему-то принялись дружно хохотать.
– Чего? – нахмурилась я.
– Вот как, работникам комиссариата уже на улице подают, – вымолвил Алекс, покатываясь со смеху. – А что, наверно прибыльный это бизнес – вот в конверте подают!
– Вы что же, думаете, что ему деньги дали? – удивилась я – как-то они единогласно постановили, что в конверте непременно деньги.
Однако мой резонный вопрос вызвал новый взрыв смеха.
– Вряд ли ему нужны вырезки из газеты «Наше здоровье», – заметил Кристиан. Алекс старался скрыть улыбку, чтобы не обидеть меня, но поскольку последнее замечание доконало его, он наклонился и спрятался под стол, и было видно, как трясутся его плечи. Рекс с веселым недоумением смотрел на покрасневших друзей и только поводил ушами.
– Какие еще вырезки? – проворчала я недовольно.
– А что еще можно в конверт запихать? Может, гербарий?.. – развивал мысль Кристиан.
– …Из марихуаны, – подхватил Алекс. – Все, Крис, шьем на него дело.
– Точно, – сказал тот. – За распространение и хранение наркотических веществ. А как тот мужик выглядел?
– Не скажу, – обиженно отрезала я. – Вы тут ржете почему-то, а я должна терпеть. Так не пойдет. Неуважение какое.
Алекс и Кристиан переглянулись и стали извиняться.
– Ну не сердись, пожалуйста, – сказал Алекс, обнимая меня за плечи. – Мы ведь не хотели тебя обидеть. Просто после целого утра напряженной работы требовалась разрядка. А то твои жених и свидетель до нашей свадьбы не доживут.
– А у свидетеля галстук от радости сбился на сторону, – мстительно сказала я напоследок. – И теперь видно высокохудожественное пятно от зубной пасты.
Кристиан вздохнул и поправил галстук.
– Просьба на личности не переходить. Мы так не договаривались. Рассказывай, как тот тип выглядел.
– Ну как, высокий, толстенький, в коричневом плаще, – пожала плечами я.
– Блондин, брюнет? – спросил Алекс.
– Вот на это я как раз внимания не обратила. Помню, что стрижка – «полубокс». И уложены волосы хорошо. А цвет не заметила. Но, кажется, что-то темное.
Алекс и Кристиан снова весело переглянулись и заулыбались – вот мол, женская логика.
– Ну что опять? – рассердилась я.
– А что? – невинно заморгал Лекс. – Спасибо, что ты такое важное событие подметила. Просто умница.
Для пущей убедительности он меня даже поцеловал. И я оттаяла. А Кристиан тоже подхватил:
– Ага. Алекс, у тебя не помощница, а золото. Это ценить надо.
Алекс с умилением на меня взглянул и сказал:
– Конечно. Я ценю.
Наконец в моей душе проснулась совесть и я засмущалась.
– Ну ладно, хватит меня хвалить. А то я окончательно обнаглею.
И мы стали думать, зачем да почему Карл может с такими странными личностями общаться.
– Честно говоря, мне не кажется, что он занимается чем-то противозаконным, – высказал свою позицию Кристиан. – Ну не похож он на преступника, как хотите. Мало ли, может, этот дядька его знакомый какой-нибудь.
– Ты к нему слишком хорошо относишься, потому что он тебе компьютер наладил, – строго возразил Алекс. – А нам надо всех подозревать. И я добросовестно подозреваю его в какой-нибудь гадости.
– Он несимпатичный, – задумчиво сказала я, вспомнив, как вчера неприятно было в его присутствии.
– Хорошо, что он не в твоем вкусе, а то я ему ребра бы пересчитал, – мрачно заметил Лекс. Я улыбнулась и взяла его за руку.
– Какие кровожадные мысли…Это надо вообще такое выдумать. Я ведь вовсе не это имела в виду, Отелло. В моем вкусе только ты.
– Ну тогда пусть живет, – просиял Алекс.
– Напрасно мы голову ломаем, – заявил Кристиан, улыбнувшись нашему диалогу. – Я могу сходить к Фрицу и поинтересоваться у него, какой по натуре человек Цейтман.
– Неаккуратный, но старательный, вот что тебе скажет Фриц, – ответила я, но тут же осеклась, заметив недовольно-подозрительный взгляд моего благоверного. – Во всяком случае, мне он так сказал, – с беспокойством добавила я.
– А почему ты про него расспрашивала? – обиженно спросил Алекс.
– Просто так! – устало вздохнула я. Алекс просто ангел, но если на него нападет как всегда беспричинная ревность – держись. Хотя…в этом он похож на меня…
– Э…м…я пойду, пожалуй, – несчастным голосом сказал Крис и смылся. Бедняжка, когда мы с Алексом спорим, ему больше всех достается. Мы-то все равно потом миримся и любим друг друга еще сильнее. А ему порядком попадает, пока мы с ума сходим.
Однако мы в этот раз без посторонней помощи поняли всю глупость нашего разговора. Мы посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись.
– Это мы еще не поженились, а такие страсти тут кипят, – сказала я. – Дальше-то что будет? Тарелками швырять будем друг в друга?
– Не будем, – улыбнулся Лекс. – Я точно не буду ничем швыряться. Но если тебе захочется устроить метание тарелок по движущейся цели, я готов.
– Нет уж. Ты мне такие страшные вещи не предлагай. Если бы ты наклонился немного, Эйфелева башня, я бы тебя поцеловала, потому что ты очень милый, все-таки.
Рекс со скучающим видом наблюдал наши поцелуи. Раньше он ревновал Алекса ко мне, что он так много времени уделяет мне, и даже из вредности мешал нам подолгу целоваться или дурака валять. А теперь привык. А бедному Крису от нас покоя нет. Стоит нам обняться, как он все бросает и удирает из комнаты. Вежливый он очень. Мы с Лексом долго думали, с чьей стороны ему быть свидетелем на нашей свадьбе. Наконец Алекс милостиво пожертвовал его мне. А с его стороны будет Фриц. А с Кристианом я все собираюсь обсудить его костюм. Я не позволю ему приходить абы как. Как мне ему втолковать, что ему пойдет серый цвет, ума не приложу. При всех своих несомненно положительных качествах он невозможно упрямый. Но при помощи Лекса я его как-нибудь уломаю.
Примерно минут через десять пришел Кристиан. Наивный, он думал, что нам десяти минут хватит. Но снова застал нас в самом разгаре поцелуя.
– Эх, – вздохнул он. – Попросить, что ли, шефа отвести им отдельную комнату для поцелуев?.. Когда мне работать только…
Он взял какую-то папку, налил себе чашку чая и поплелся в комнату для допроса. Рекс заурчал и побежал к нему. Ему наверно стало скучно на нас смотреть – никакого разнообразия.
– Послушай, мы никому не даем работать, – заметила я наконец, когда поняла, что отрываться от Алекса мне хочется все меньше и это может плохо кончиться.
– Да, похоже на то, – нехотя ответил тот, даже не думая отпускать меня.
– Из-за нас все дела повиснут и все лишатся премии, в том числе ни в чем неповинный Крис, – уверяла я и для убедительности сделала попытку слезть со стола.
– Да, – вздохнул Алекс, не моргнув глазом. – Надо же.
– Алекс, достаточно уже, – жалобно сказала я. – Нам еще вечером в оперу.
– Угу, – подтвердил Алекс и снова поцеловал меня.
В общем, вырваться от него мне удалось только через пять минут, когда вдруг затрезвонил его телефон и он был просто вынужден отвлечься. Я наконец слезла со стола и ушла от греха подальше к Крису в соседнюю комнату, чтобы не было соблазна повеситься на Алекса после окончания телефонного разговора. Кристиан, как бедный родственник, сидел за столом напротив Рекса и сосредоточенно работал, иногда обращаясь к Рексу. Возле него стояла пустая чашка. Вид у него был серьезный и взъерошенный, галстук опять сбился на сторону. Он был настолько увлечен работой, что даже не заметил меня. Я подвинула Рекса и присела за стол, на место, где обычно сидят у нас на допросе преступники.
– Привет, – сказала я.
Крис оторвал голову от бумаг и взглянул на меня.
– А. Привет.
– Можешь возвращаться обратно, мы будем себя прилично вести, – предложила я, застенчиво перебирая бумажки на столе.
– Верится с трудом, – вздохнул Кристиан и стал сворачивать свое хозяйство. – Но если вам охота – пожалуйста, я могу посидеть здесь еще немного. До среды я совершенно свободен.
Я засмеялась.
– Ну, что тебе Фриц сказал?
– Пообещал понаблюдать за Цейтманом. Самого Карла я тоже видел. Ничего подозрительного не заметил – физиономия спокойная, я бы даже сказал довольная. Рот до ушей и веснушки как будто ярче стали. Рекс, хватит перебирать носом мои бумажки. Ты мне уже обслюнявил два экземпляра этого чертового дела, может хватит? – раздраженно сказал Крис. Рекс сделал вид, что это вообще не к нему относится и зевнул, однако морду от папки оторвал.
– А мне завтра пилить на примерку подвенечного платья, – скучающим тоном сказала я. – Не люблю я примерки.
– Я тоже не люблю, – признался Кристиан с сочувствием. – Но надо. Потерпи.
– А тебе, кстати, тоже пора думать об одежде. Я не позволю моему шаферу и будущему крестному выглядеть как попало.
Кристиан поскучнел и направился к двери.
– Потом как-нибудь подумаем, – промямлил он.
– Так не пойдет, – строго сказала я, отрезая ему путь к отступлению. Бёк обреченно вздохнул.
– Ну и как вы решили меня нарядить, многоуважаемая госпожа Хайек? Бантики на уши? Костюм космонавта? Какие еще фантазии, идеи? Говори уж, я как-нибудь переживу.
– Не все так страшно, – успокоила его я, положив руку ему на плечо. – Мне кажется, костюм должен быть серый металлик. Можно в полосочку. А рубашка какая-нибудь яркая. Красная например. Что скажешь?
Кристиан посмотрел на меня долгим взглядом, после чего всплеснул руками и рассмеялся.
– Ничего себе! Я представляю, каких мук натерпелись твои несчастные куклы!
– Ты имеешь что-то против? – уязвлено спросила я.
– Да! Ты понимаешь, что я в таком виде буду выглядеть как идиот? Можно уж повесить мне на шею галстук с рыбками, чего уж там, издеваться, так по полной.
Продолжая спорить, мы вошли в контору, где Алекс как раз говорил в трубку: «Всего хорошего». Повесив трубку, он с интересом взглянул на нас. Кристиан громко возмущался моими бесценными идеями, и я решила призвать на помощь Алекса.
– Ты представляешь, он против красной рубашки и серого металлика, – пожаловалась я. Алекс тоже посмотрел долгим взглядом сперва на меня, потом – оценивающе – на Криса, и заявил:
– Так он совершенно правильно возражает. Не мучай ты его.
– Слава Богу, – вздохнул Бёк. – Есть на свете правда.
– Между прочим, окончательно решать будет моя бабуля, – зловеще предсказала я. По правде, она же будет утверждать мое платье и костюм Алекса, что нагоняет на меня тоску, но об этом я умолчала. – Так что…
Алекс вздохнул, а Кристиан оживился.
– Ура! Она меня спасет. Уж она точно не позволит никаких авангардных штучек. Белый верх – черный низ. Вот это правильно. Ура.
Про себя я твердо решила уломать бабулю, в конце концов мы с Алексом наконец поженимся, поэтому она будет мне помогать во всем. Посмотрим еще, господин Бёк.
Рабочий день подходил к концу. Мы провели еще три допроса по разным другим преступлениям и арестовали одного мерзкого типа. Собственно, на арест я не ездила, Алекс и Кристиан общими усилиями упросили меня посидеть в конторе. Я и сама была рада остаться в тепле, чем ездить куда-то под дождь и бегать с пистолетом наготове. Вообще я стала замечать, что теряю форму. Мне неохота куда-то выходить лишний раз, спина начала болеть и почему-то в глазах иногда двоится. И плюс ко всему мерзкое головокружение. И по дому передвигаюсь преимущественно на руках у Алекса. Совсем у меня сил нет. Плохо.
Стрелки часов подходили к семи, и мы с Алексом стали собираться домой. Нам надо было еще привести себя в приличный вид, а потом ехать в оперу. Кристиан заявил, что домой пока не едет и вообще посидит в конторе с Рексом еще немного. И тогда у них с Алексом возник план. Весь день Алекс маялся и подозревал Карла во всех смертных грехах, в том числе и в вредительстве на наших компьютерах. И было решено устроить ловушку.
– Крис, раз уж ты будешь в конторе, последи, что будет вытворять Карл, – сказал Алекс. – У меня большое подозрение, что он приходит на мягких тапочках после того, как все идут по домам, и ворошит наши файлы. За это, наверно, и деньги получает.
– Ты прямо какую-то легенду рассказал, – улыбнулся Крис. – Душа Карла, не нашедшая покоя, выползает из отдела хищений и со стонами летит в отдел убийств с тем, чтобы отомстить всем смертным в команде Брандтнера и заодно получить за это денег на старость. Приятное с полезным совмещает.
– Вот, вот, – засмеялся Алекс. – Так ты не проворонь его, ладно?
– Ладно. Я как раз сказал Фрицу, что мы в семь часов все разъедемся по домам. И Цейтман это слышал. Поэтому когда он явится сюда в полной уверенности что никого уже нет, я его накрою и вытрясу его душу, не нашедшую покоя. Я ему, заразе, отомщу за покалеченный компьютер.
– Только как ты его накроешь? Если он увидит тебя в конторе, он же сделает вид, что просто так пришел, – нахмурился Алекс.
– Это не твоя печаль. Я что-нибудь придумаю, – пообещал Крис и подмигнул мне. – Смотрите свою оперу на здоровье. Я вам позвоню.
– Спасибо, Крис, – улыбнулся Алекс, похлопав его по плечу. – Пока. Пока, Рекс. Удачной охоты.
– Приятного вечера, семейство Брандтнеров, – отозвался Кристиан.
Мы с Алексом гордо переглянулись и торжественно вышли под ручку.
Вечер.
Заскочив домой, мы начали в спешном порядке одеваться. У нас в запасе был еще час, но если учитывать пробки, поторопиться не мешало.
Я одеваюсь долго и обстоятельно, не то что Алекс, и умудряюсь поставить весь дом на уши. Как-то так получается, что одеваюсь я по частям и в разных комнатах. В общем, я пошла в гостиную за сережками, которые там бросила на журнальном столике, а когда вернулась в спальню, увидела, как Алекс, без рубашки, в парадных брюках не застегнутым ремнем, закатал штанину и нахмурившись осматривает собственную ногу. Меня он не заметил и продолжал изучение ноги, зато и я увидела, что вчерашний синяк превратился в отек, и совсем не удивительно, что он так хромает. Удивительно, как он терпит. Я рассердилась на него за такое халатное отношение к себе.
– Алекс! Значит, все в порядке, да?
Он вздрогнул и опустил штанину.
– О чем ты, милая? – ангельским голоском спросил он и захлопал глазами.
– Хватит дурака валять. Завтра как миленький пойдешь к врачу, – строго ответила я. Алекс открыл было рот, чтобы попытаться возразить, но я опередила его.
– Никаких «но», учти. Ты меня нервируешь, а мне нельзя нервничать!
Это напугало его, и он покорно сказал:
– Нет, только не переживай из-за меня. Завтра поеду к врачу. Обещаю.
– То-то же, – кивнула я и невольно окинула взглядом его фигуру. – Ты бы одевался уже и не смущал меня своим видом.
Вместо того, чтобы дать ему одеться, я сразу же после этих слов повесилась ему на шею. Алекс улыбнулся и обнял меня, прижимаясь щекой к моей по-вечернему причесанной голове. Мне вдруг стало его жалко. На его плечах, руках и даже на груди было столько шрамов от давних ранений… Конечно, ведь быть полицейским не сахар… И вот мало ему производственных травм, так он еще спотыкается о столики и последние ноги калечит. Вдруг я подумала, какое же это чудо, что все те пули только задели Алекса. Страшно представить, что каждая из этих пуль несет смерть, и сколько отметин на Алексе от них, столько смертей прошло мимо него… Какое счастье, что мимо него… Я вздохнула – с облегчением, что это всего лишь мои мрачные мысли, которые уже улетучиваются, уходя в мое подсознание.
– Что ты, Мон? – удивленно спросил Алекс, отрывая мое лицо от своего плеча и заглядывая мне в глаза. – С тобой все в порядке, малышка?
– Со мной? Да, – рассеянно сказала я, понимая, что в данный миг в мире не существует ничего, кроме его глаз. Он снова улыбнулся и приблизился ко мне вплотную.
– А мы не опоздаем? Хотя, если хочешь, останемся дома…
– Нет, давай все-таки поедем…– неуверенно ответила я и вдруг ощутила теплый поцелуй на своей шее. Меня как будто дернуло током. – Честное слово, поехали… – из последних сил сказала я, с усилием открыв глаза. – Тем более и Рекса услали из дома…Нехорошо таким предательством заниматься….
Алекс вздохнул и медленно отпустил меня, хотя в его глазах читалось желание к обратному действию и прыгали определенные чертики, и я поскорее удрала чуть ли не в противоположный угол комнаты, чтобы не провоцировать себя и его.
– Интересно, Кристиану удастся застукать Цейтмана, или может он ни в чем не виноват, или может Крис не сможет придумать как его поймать, – пробормотала я заплетающимся языком, стараясь поменьше смотреть на Алекса с его гипнотизирующим мягким взглядом, к тому же он все еще был без рубашки.
– Гм, ну в последнем я сомневаюсь как раз меньше всего, – пожал плечами Лекс, с интересом наблюдая, как я одеваюсь. – У Криса с фантазией все в порядке. Он обязательно что-нибудь придумает, уж за это я спокоен. А то что Цейтман прогрыз мышиную нору в нашей базе данных, это как пить дать.
– Он наверно работает на убийц Мейера, – может даже на того самого Крейда, – раз исчезают только материалы из его дела, – заявила я, хотя это и так было очевидно – просто мне же надо было что-нибудь говорить.
– Скорее всего, – согласился Алекс, копаясь в ящиках. – Послушай, куда я запихнул запонки? Просто безобразие.
Я отодвинула его в сторонку и по-хозяйски выудила из среднего правого ящика комода коробочку.
– Ты никогда не следишь за своими вещами, – строго сказала я.
– У меня же есть ты, – улыбнулся Лекс.
– Раз такое дело, застегни мне платье, – попросила я, разворачиваясь к нему спиной и немного наклоняя голову вперед.
– Бесспорно, мне больше нравится, когда от меня требуется обратное, – хитрым голосом заметил он, сосредоточенно составляя зубцы молнии и пытаясь потянуть бегунок наверх. – Тебе идет малиновый цвет, – не в тему добавил он, справившись с замком, и обнял меня за плечи.
– Спасибо. Ты готов? Опоздаем, честное слово, – вздохнула я и осторожно поцеловала его, чтобы не помять ему на совесть выглаженную мною (какая я скромная!) рубашку.
Несмотря на все задержки, мы добрались до театра вовремя, оказалось, еще даже второго звонка не было. И мы преспокойно пошли с свой бельэтаж. Я люблю в бельэтаже сидеть. Почему-то некоторым кажется, что оттуда сцену плохо видно и вообще не престижно сбоку сидеть, и поэтому бельэтажи обычно полупустые. Там всегда сидят всякие романтики с большой дороги вроде меня и Алекса или те, кто попросту не поместился в партере или ложе. А то еще Алексу амфитеатр нравится, на верхотуре сидеть. Честно говоря, я этой любви не разделяю. Там всегда сквозняки, и голова в потолок упирается.
В общем, увлеченно о чем-то болтая, мы добрались до своего левого бельэтажа и стали там усаживаться. К этому моменту как раз дали второй звонок, и свет наполовину притушили. Со сцены доносился сладковатый запах грима, из оркестровой ямы слышались отрывки увертюры и мягкие шаги дирижера, лысина которого мелькала в панике среди блестящих медным блеском труб и смычков. Бедняжка наверно потерял ноты. И вот мы с Лексом сидели и гадали, чего он носится и вносит суету среди музыкантов. И вдруг дверь в соседнюю секцию бельэтажа открылась, и под вежливый щебет билетерши туда вошла семейная пара. Мы с Алексом на них не обратили бы внимания, но они так громко разговаривали друг с другом, передвигая стулья и сотрясая бельэтаж своими тяжелыми шагами туда-сюда, что мы невольно взглянули на них. Правда, разглядеть их мы так и не смогли как следует, потому что свет уже пригасили.
– Ужасно неудобно в бельэтаже, – низким голосом сообщил мужчина, наконец усаживая свою даму.
– Не надо ворчать, бублик мой, – нежно ответила ему дама исключительно прокуренным голосом.
– Как скажешь, курочка, – покорился дядька и уселся возле нее, взяв ее под ручку.
Голос «курочки» мне показался до боли знакомым, и я потеребила Алекса за руку.
– Послушай, она мне кого-то напоминает. Только не могу вспомнить, где я ее видела, – сказала я, с трудом различая в полутьме черты Алекса.
– Неужели? Что интересно, мне тоже она кажется знакомой…– задумчиво отозвался он. – Странно…
Тут раздался третий звонок, и гул голосов, шаги и суета достигли кульминации, а потом резко смолкли. Свет погасили, и лысый дирижер резко взмахнул палочкой. Мы с Алексом невольно взглянули на сцену, позабыв о странных соседях. Полилась музыка, которая погрузила нас в свой волшебный мир. Не знаю, как Алекс, а я и правда забыла обо всем и как зачарованная уставилась в оркестровую яму. Когда увертюра закончилась, я с восторгом взглянула на Алекса. Вид у него был какой-то задумчивый, видно, он все еще мучился, вспоминая таинственную даму слева от нас.
– Здорово? – тихо спросила я, сжав его руку. Алекс рассеянно кивнул и улыбнулся.
В течение всего действия я поглядывала на странную парочку. Они сидели слева от нас, ближе к сцене, можно сказать спиной к нам, и нас не видели. Зато мы отчетливо видели дядьку, развалившегося на бархатном бортике, и его жену, томно подперевшую голову рукой. Так мы промучались до самого антракта. Когда наконец зажгли свет, мы как по команде уставились на них.
– Мне так понравился дирижер, – ворковала дамочка. – Не правда ли, он великолепен, пряничек?
– Да, конечно, моя мышка, – соглашался дядька. Он развернулся к нам боком, и вдруг меня осенило.
– Да ведь это тот самый мужик, который Цейтману передал конверт! – выпалила я, круглыми глазами глядя на Алекса. У того глаза были не менее круглыми.
– А это разве не Гретхен Фурман? – пролепетал он.
– Точно, – упавшим голосом вымолвила я. – Что у нее общего с этим типом?
Алекс не ответил. Он нахмурившись изучал мужчину, словно собирался протереть на нем дыру.
– Что такое? – удивилась я, потянув его за руку.
– Ты не поверишь…но впрочем это бред, – помотал головой Лекс.
– Да что? – меня взяло любопытство, что такое увидел он, чего не заметила я.
– Знаешь….а ведь это Альберт Мейер, – сообщил Алекс. – Или во всяком случае его двойник. Или его привидение. Но похож поразительно.
Я поперхнулась. Ничего себе! Я же говорю, странное это убийство, в высшей степени! И посмотрела на спутника Гретхен. Точно, это было то же лицо, что я видела на фотографии в нашем следственном материале. И тот же тип, что разговаривал на улице перед комиссариатом с Цейтманом!
– Версию о привидении я отвергаю, – продолжал Алекс, хлопая глазами на внезапно ожившего трупа № 453, как выразился бы Лео. – Тогда что это за чертовщина все-таки? Позвонить, что ли, Графу и узнать, на месте ли покойник…
– Алекс, ну ведь естественно, что это невозможно, – неуверенно сказала я. – Давай арестуем их?
– За что? Это противозаконно, придется их все равно отпустить.
А Мейер со своей Гретхен встал и вышел из бельэтажа.
– А вдруг удерут? – разволновался Лекс. – Я себе этого не прощу. Я пойду за ними.
– Я тоже пойду, – заявила я.
Мы встали и тоже выскочили в коридор. Впереди нас, по мраморному, ярко освещенному коридору с красным бархатным ковром на полу, не спеша шли под ручку наши знакомые. Сомнений быть не могло, это были именно они, Гретхен и Альберт, и Мейер был совершенно осязаемый, непрозрачный и на привидение был мало похож. Кроме того, было совсем непохоже, чтобы между ним и его якобы бывшей женой были какие-то разногласия. Гретхен продолжала ласково называть его разными хлебобулочными изделиями и смотрела на него с нежностью. Мы с Алексом, переживая смешанные чувства, молча двигались за ними.
Таким образом мы спустились вслед за ними в вестибюль, где Гретхен первым делом бросилась к зеркалу, а ее муж мыкался рядом со скучающим видом. Гретхен смеялась и напрашивалась на комплименты своего «кренделька».
– Похоже, они пока не собираются уходить, – сказала я Алексу.
– Дай Бог, – вздохнул он. – Жалко, здесь Рекса нет. Я в случае чего их вряд ли догоню.
– Ага, видишь, – победно сказала я. – Вот так. А я говорила, что тебе к врачу надо с твоей ногой. Вот позвоню Лео, пусть с тобой разберется.
– Э, не надо, – испугался Алекс. – Я хороший.
– Ну конечно. Только упрямый, – пожала плечами я. – Долго еще они тут будут торчать перед зеркалом? Мне уже холодно.
Алекс обнял меня за плечи.
– Хочешь мой пиджак?
– Нет, ничего. Уйдут когда-нибудь, не вечно же им тут крутиться.
А Мейер вытащил из кармана телефон и стал куда-то звонить. Гретхен смотрела на него с беспокойством. Уже раздавался первый звонок, была пора возвращаться в зал. И она стала дергать мужа за рукав пиджака и заглядывать ему в глаза, делая отчаянные знаки руками и головой. Тот только пожал плечами и взмахнул рукой, что могло значить только: «Уходим». Мы с Алексом тоскливо переглянулись. Только этого не хватало!
Но оказалось, что главная неудача впереди. В тот момент, когда Мейеры пошли к гардеробщице, откуда-то взялся один наш знакомый следователь, который налетел на Алекса и стал трясти ему руку. Алекс не слушал его и наблюдал за тем, как Мейер со своей женой медленно, но верно уплывают от нас. Алексу никак не удавалось отмазаться от назойливого следователя. Наконец, когда Мейер и Гретхен степенной походкой поплыли к выходу, он отчаялся.
– Черт, – с тоской пробормотал Алекс и бросился за ними, оставив следователя удивляться и приставать ко мне с расспросами.
– Мы при исполнении, – бросила я раздраженно. Мне хотелось помочь Лексу, который еле ходил, не то, чтобы бегать, но я чувствовала, что не могу совершать резких движений, иначе просто свалюсь. Хорошенькая компания, ничего не скажешь – хромающий комиссар и его беременная помощница. Да нас по большому счету пора увольнять за профнепригодность!
Естественно, Алекс не мог их догнать, и он это вскоре понял. На полпути он повернулся и кивнул мне. Видно, он решил, что лучше мы проследуем за ними в машине. Хотя бы выследим, куда они направляются.
Так резко Алекс еще никогда не выводил машину с парковки. Меня бросало из стороны в сторону, как мешок с сеном, и если бы не пристегнутые ремни безопасности, я бы расквасила себе нос о бардачок. Черный Фольксваген Мейера уже выехал со стоянки и, потихоньку набирая ход, ехал напрямик по Карнтнер-штрассе в сторону Стефансплатц. Алекс был мрачнее тучи, мне на него и взглянуть-то было страшно. Кроме того, я чувствовала себя виноватой в нашем промахе. Не заставила его вовремя лечить ногу, да и сама помочь не смогла со своим проклятым головокружением!
Не буду мучить себя воспоминаниями обо всех негативных эмоциях, которые были в моей душе, скажу сразу – мы их упустили из виду в трафике перед Стефансплатц. Там всегда много машин и движение сумасшедшее, так что удивляться нечему.
– Черт! – вырвалось у Алекса. Он притормозил на обочине и устало вздохнул.
– Ничего страшного, – попыталась я его успокоить. – Сегодня не наш день, видимо. Давай лучше поедем в контору. Посмотрим, что там Крис.
– Поехали, – пробормотал Алекс. – Только что мы ему скажем? Что я их упустил?
– Почему это ты упустил? – недовольно сказала я. – Я уже не в счет?
– Ты же не могла бегать! А я свалял дурака. Да еще этот следователь под ногами путался…
Алекс горестно покачал головой и завел машину.
Все еще вечер.
В конторе горела настольная лампа Кристиана, но самого Бёка или Рекса видно не было. Впрочем, раздвижная дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и оттуда доносился раздраженный голос Кристиана.
– Похоже, ему повезло больше, – улыбнулся Алекс. – Кажется, он уже допрашивает Цейтмана.
Из комнаты, где шел допрос, выскочил Рекс с радостным тявканьем и принялся так усердно размахивать хвостом, что можно было опасаться, не оторвется ли он. Рекс как всегда поздоровался сначала с Алексом, а уж потом со мной. По старшинству. И было видно, как он счастлив, что мы вернулись раньше.
– Рекс, ты скучал без нас? – ласково сказал Алекс и погладил его. – Как жаль, что тебя с нами не было час назад…
Рекс тявкнул и лизнул ему руку. Конечно, он скучал. Я вообще не понимаю, как можно не скучать по Алексу. Вообще мне необязательно, чтобы разговаривать с ним или находиться в его объятиях. Достаточно, чтобы он просто был рядом, в одном помещении со мной. Мы например можем целый час просидеть рядышком и не говоря ни слова смотреть друг другу в глаза. И что самое интересное, мы таким образом общаемся. И знаем после такого разговора все мысли друг друга. Странно, но факт.
А я опять заболталась.
Алекс взял меня за руку и вошел в комнату, где под светом направленных на него ламп сидел Карл Цейтман, а Кристиан стоял напротив него, устало заложив руки в карманы и склонив голову набок. При нашем появлении Крис оживился.
– А, вот и вы! Только что-то вы рано…ну неважно. Познакомьтесь, это наш компьютерный вредитель. Захвачен с поличным.
– Все-таки вы? – обрадовался Алекс, потирая руки. Почему-то со всеми преступниками он говорил на «вы», даже если это его знакомый. Таким образом он, видимо, определял четкую границу между собой и преступниками. Кроме того, он никогда не позволял фамильярного или грубого отношения с этими людьми, каким бы ужасным не был их проступок.
Алекс сел напротив понурого Цейтмана, а я пошла ставить чайник. Без кофе, конечно, Алексу и Крису тяжело работать по шестнадцать часов в сутки, но они у меня лучшие в мире и ради меня терпят, бедняжки. А вообще Фриц мне давал почитать какое-то научное исследование, где было сказано, что австрийцы, а особенно жители Вены, по количеству кофе на душу населения в Европе уступают только норвежцам и финнам. Что это я в статистику ударилась?..
В общем, пока я включала в сеть чайник, Кристиан мне поведал, как он изловил Карла.
– Когда вы ушли, я позвонил Фрицу и попросил его не уходить пока домой и помочь мне. Как только Цейтман сделает поползновение прийти к нам в контору, Фриц мне бросает вызов на мобильный. А я вместе с Рексом выключаю свет и в спешном порядке сматываюсь в комнату для допроса. Так и вышло. Не успели мы спрятаться, как вошел Цейтман и стал по-хозяйски включать твой компьютер. Я подождал, пока он откроет файл с материалом по Мейеру, и вышел из засады. И мы с Рексом повязали его.
– Вот какие молодцы, – одобрила я. – А мне и рассказать совестно, как мы с Алексом упустили наших голубчиков…
И я, набравшись храбрости, рассказала Крису про Гретхен и ее ожившего муженька. Кристиан сначала не верил и хлопал глазами, а потом стал смеяться.
– Однако он нахал, – весело заметил Крис. – Это же надо, сам по всем документам покойник, а еще в театр потащился. Оригинально.
– Но тогда кто же у Графа лежит? – озадаченно спросила я.
– Ну не знаю… может, это совсем даже не похожий на Мейера труп. Ему подкинули документы Альберта, скажем, и дело с концом.
– Неправдоподобно. Потому что лицо у убитого было в нормальном виде, и он был точной копией фотографии Мейера. Кроме того, Гретхен признала татуировку с акулой.
– Ну, она могла давать ложные показания. Подставили кого-то похожего вместо ее мужа, убили, все состояние мужа записали на нее, развод с ней дальновидно был оформлен три года назад, и потому Альберт беден как церковная мышь, а спросить не с кого. И Мейер, считаясь мертвым по всем справкам и документам, прикарманивает все кредиты. Вот подлец! – завершил свою тираду Кристиан и сокрушенно покачал головой.
– Но откуда он нашел своего двойника? – удивлялась я.
– Это-то я и пытался выяснить у Карла. Он стоически молчал, к моменту вашего приезда я его мытарил уже десять минут. Отпирается, дурак. Ну, уж Алекс-то его живо расколет.
Мы вернулись к Алексу и Цейтману. Физиономия у Карла была самая что ни на есть печальная, а у Лекса наоборот – довольная.
– Сознался, – сообщил он весело.
– Невероятно, – удивился Крис. – У тебя все рано или поздно сознаются. Гипнотизируешь ты их, что ли.
Я с гордостью воззрилась на Алекса, который устало пил чай.
– Я верну вам материал, который стирал со всех компьютеров, – жалобно сказал Карл. – Умоляю, не увольняйте меня из полиции.
– Увы, мне искренне очень жаль, господин Цейтман, но увольнение – самое мягкое наказание, которое суд может определить. Вы совершили непростительный для полицейского проступок. Так что если вы отделаетесь увольнением, можете ставить свечки всем святым угодникам, – строго ответил Алекс. – А теперь рассказывайте, что за информацию вы так активно скрывали от нас.
– Не признаешься – угодники останутся без свечки, а в тюрьме прибавится еще один иждивенец, – пригрозил Крис.
– Мейер просил стирать все, что касалось его семьи… У него есть брат Герберт, он давно уже не живет в Вене, Альберт вызвал его сюда недавно…
– И что же в этом особенного? – поинтересовался Алекс.
– Он его близнец, – вздохнул Цейтман.
У меня отвисла челюсть. Мы с Кристианом переглянулись, Алекс же как всегда казался спокойным, только я заметила, что его глаза поменяли цвет.
– Герберт, значит? – холодно спросил Алекс. – Это его убили, стало быть. Теперь понятно, к чему эта таинственная буква «h».
– Укокошить собственного брата, – покачал головой Крис, – это же надо. Безобразие какое. А еще говорят, у близнецов какая-то связь на подсознательном уровне.
И наконец ночь.
В общем, так закончилась эта история. Мы арестовали Мейера вместе с его женушкой, они, оказывается, сидели у нее дома и даже не думали, что их могут увести под белы ручки. Удивительно, до чего самоуверенные люди.
А сейчас уже на часах полночь, а я сижу и пишу дневник. Алекс вот уже укладывает Рекса спать. Завтра мне надо в салон на примерку подвенечного платья. Неохота, а надо. А через неделю бабуля приедет. Вот когда веселье начнется. Впрочем, она уже тоже полюбила Алекса, так что надеюсь, она не будет тиранить нас как в прошлый раз.
Мне вспомнился первый вечер, после того как я переехала к Лексу. Тогда тоже шел дождь и было так же холодно. То есть, мне-то уж точно холодно не было, скорее наоборот. И как я тогда смущалась и не знала чего говорить. И еще мне казалось, что я как-то неправильно одета, и вообще у меня волосы никак не лежат сегодня, словом, чувствовала себя по-дурацки. Тем более целый день приводила в порядок свои шмотки и с трудом запихнула их в строгий шкаф Алекса. Смешно вспоминать…Оказывается, и говорить ничего не надо было, и одета я была нормально, и прическа в порядке была. Я просто боялась, что не буду соответствовать представлениям Алекса обо мне. Слишком сильно я его полюбила…
А вот и он. Сел возле меня на кровати и читает через плечо. И улыбается. Да, да, не удивляйтесь, господин Брандтнер, именно так я о вас и думаю. Смеется… А ты что обо мне думаешь? Мм?.. «Самая лучшая и самая любимая»? Неплохо. А где подтверждение?.. Эй, подожди, дай хотя бы дописать! Помогите!.. Неудобно же писать в горизонтальном положении!… Ладно, пока я еще в состоянии накарябать что-то, скажу, что на прием к врачу я его завтра записала. Я победила :)….»
Книжка в твердой обложке розового цвета с сердечками выскользнула и с грохотом упала на пол.
– Алекс! Ты швыряешься моим дневником? – недовольно сказала Моника.
– Ни в коем случае. Я его просто уронил. Случайно. На что он тебе? Завтра допишешь… – отозвался Алекс, с улыбкой глядя в глаза Монике.
– То, что не успела – скажу в устной форме. Я тебя люблю, знаешь, – задумчиво заявила она, проводя рукой по его щеке.
– Ты не поверишь, но я тебя тоже. И гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить, – ответил Алекс.
– Неужели? Ну тогда выключай свет. Спокойной ночи, – сонно сказала Моника.
Скоро Алекс угомонился, в комнате стало темно, и Моника заснула. А Алекс долго лежал с открытыми глазами и смотрел на квадрат лунного света на полу, словно видя в нем строчки из дневника Моники, написанные ее круглым почерком, и думал о чем-то с улыбкой. Потом он посмотрел на нее, накрыл ее голое плечо сползшим одеялом и с усмешкой пробормотал:
– Спокойной ночи, дорогая моя Моника Брандтнер…Да кстати спокойной ночи Рексу, – добавил он, услышав довольное сопение возле двери.
Но Рекс уже не слышал. Он спал возле двери, и берег сон своих хозяев…
07.11.2004 – 12.11.2004.