"Весна"

Глава 1. О том, как состояние природы влияет на людей.
– Рекс, ну все, достаточно! – взмолился Кристиан, пытаясь отобрать палку у Рекса. – Ты понимаешь, что я устал как тысяча чертей? Понимаешь? – пес весело заворчал и убежал от него вместе с палкой. Бёк вздохнул. – Значит, не понимаешь. Или тебе просто наплевать. Конечно, Кристиану ведь делать нечего, только валяться с тобой в траве! Ему ведь это нравится, с утра пораньше, не выспавшись!
– Кристиан, сколько можно ворчать, – прервал его излияния Алекс, подзывая Рекса. – Утренние пробежки очень полезны для здоровья.
– На работу опоздаем, – пробурчал Бёк. – Посмотрю я, как ты у этого разбойника сейчас сможешь палку отобрать.
– Ну, смотри, – усмехнулся Алекс. – И учись.
Он ласково потрепал Рекса по голове и просто взял палку у него из зубов. Рекс отдал без сопротивлений и принялся лизать щеку хозяина.
– Ну, что скажешь? – победно глядя на поскучневшего Кристиана, сказал Брандтнер.
– А что говорить, – махнул рукой Кристиан. – Вы с ним в сговоре.
Алекс засмеялся и похлопал его по плечу.
– Не все так нечестно, как тебе кажется, – уверил он друга. – Просто надо было его вежливо попросить, только и всего.
И Рекс звонко тявкнул в подтверждение его слов.
После еще одной проведенной в конторе сумасшедшей ночи, полной нервов, вскриков, рыданий и обличений преступников, логических выводов и чашек кофе, Кристиан чувствовал себя мешком с сеном. Ему неудержимо хотелось спать, но Алекс выволок его на пробежку в ближайший парк. Было приятное прохладное майское утро, цвели деревья, шумели птицы, и Рекс весело подпрыгивал на ходу. Алекс тоже шагал довольно бодро и весело, с удовольствием глядя по сторонам. Кристиан шел позади них, сонно моргая и ноя.
– Почему за все страдаю я один, почему Фрицу не надо нигде бегать? – бормотал он. – Небось он сейчас отсыпается…
– Крис, ну сколько можно ныть, – вздохнул Брандтнер, оглядываясь на него. – Когда ты в таком дурацком настроении, так и знай, что будет новое убийство. Не накаркай.
– Ну конечно, во всем ведь я виноват. Мое настроение влияет на преступников в Вене, которые выползают потихоньку и начинают безобразничать, – мрачно отозвался тот, пиная перед собой камешек.
Алекс открыл было рот, но тут зазвонил его мобильный. Не предчувствуя добра, он ответил на звонок. Рекс радостно завилял хвостом, заметив посерьезневшее лицо хозяина – он радовался, что наконец и ему найдется дело.
– Поехали, – глухим голосом сказал Алекс, засовывая мобильный в карман.
– Убийство? – бесстрастно поинтересовался Кристиан.
– Завтракать не будем, – строго ответил Алекс, поднимаясь по лестнице комиссариата. Ему было неприятно, что надо тащиться на новое расследование, ведь так хорошо гуляли!
– Значит, не судьба, – так же бесстрастно сказал Бёк, наблюдая за мельканием лап Рекса, быстро поднимавшегося по лестнице.
*******
– Какой странный вкус у хозяев квартиры, – критично осматриваясь, заявил Фриц. – Сразу видно, не все дома.
Алекс и Кристиан не могли с ним не согласиться. Квартира, в которую они приехали, была на редкость странной. На полу были постелены ковры с дикой расцветкой, на стенах висели странные картины, изображающие пламя и каких-то птиц. Окна были завешаны тяжелыми портьерами переливающегося черного цвета, а на подоконниках, оплетая рамы, стояли странные вьющиеся растения с алыми, огромными бутонами цветов. Вся мебель была какой-то причудливой формы и ярко-красного цвета, от которого уставали глаза. На огромном диване, занимавшем полгостиной, лежал, а точнее сидел, труп девушки, вокруг которой суетились эксперты и криминалисты. Девушка была довольно симпатичной, ее ярко-синие застекленевшие глаза были устремлены в потолок странной гостиной. Прическа и одежда, впрочем, были такими же оригинальными, как и вся квартира. Ее черные волосы были заплетены в какую-то причудливую косу, а одежда была вся черно-красной и из переливающегося материала. Ее уже очертили мелом, и теперь вокруг носился криминальный фотограф с озабоченной физиономией, словно он фотографировал не труп, а какую-то кинозвезду. Навстречу Алексу и его друзьям из полумрака гостиной выплыл доктор Граф, приветственно кивая.
– Ну как, веселая квартирка, правда? – с сочувственной улыбкой сказал он.
– О да, сказать по правде, труп тоже прекрасно вписался в этот ненормальный интерьер, – мрачно усмехнулся Кристиан, отправляясь к криминалистам за информацией.
– Это точно, – согласился Лео, проводив его взглядом. – Значит так, Алекс, это дело обещает быть интересным. На трупе не обнаружено каких-либо следов насилия, и в общем-то совсем неясно, каким образом она умерла, – Алекс со скорбным видом слушал его туманный разговор. – Возможно, ее отравили, я пока не могу точно сказать. Смерть наступила приблизительно вчера вечером. После вскрытия все тебе расскажу самым подробным образом.
Приведя Алекса в уныние подобными словами, Лео откланялся. Его, как видно, распирало поскорее разобраться в причине смерти, ведь обычно Алекс вызывал его на какие-нибудь скучные убийства вроде удушения или умерщвления при помощи режущих орудий. Зато Алексу было совсем не так весело. Он беспомощно посмотрел на Рекса:
– Ну что, может, ты что-нибудь найдешь?
Рекс вильнул хвостом и стал деловито обнюхивать ковер. Фриц и Алекс внимательно за ним наблюдали. Подойдя к дивану, Рекс оскалил зубы и грозно зарычал.
– Что это ты нашел? – насторожился Алекс, присаживаясь на корточки и заглядывая под диван. Там валялся квадратик розовой бумаги с написанной на нем фразой.
– Наверно угроза, – подал голос Фриц, наклонившись и рассматривая находку Рекса.
– Странная какая-то угроза, – отозвался Алекс. – Тут написано: «С любовью».
– Простите, что помешал, – раздался над ними голос Кристиана. – Я не знаю, что вы интересного нашли под диваном, но я выяснил кучу адресов родственников и знакомых, нам надо ехать.
Алекс и Фриц распрямились и взглянули на ехидно улыбающуюся физиономию Бёка.
– А вы что на полу нашли такого занимательного? – поинтересовался Кристиан.
– Бумажку, – пояснил Алекс, помахав клочком розовой бумаги в воздухе.
– А, такую обычно в букет цветов кладут, – понимающе кивнул Кристиан. – И на ней, как правило, пишут какие-нибудь избитые цитаты на тему любви.
– Тут без цитат обошлось, – сказал Фриц, показывая ему бумажку.
– Лаконично, – оценил Бёк, прочитав начертанные на ней два слова.
– Кто обнаружил труп? – деловито спросил Алекс, который ходил вокруг убитой кругами и внимательно рассматривал ее.
– Сосед, – пожал плечами Кристиан, вытаскивая из кармана свой блокнот. – Он как раз собирался утром на работу, когда проходил мимо двери покойной, и почувствовал сквозняк. Оказалось, дверь в ее квартиру была не захлопнута, а лишь прикрыта. Заглянув внутрь, он обнаружил свою соседку в таком виде… слабонервный попался субъект, он почему-то до сих пор трясется и заметно заикается.
– Трупов не видел, что ли? – с иронией добавил Фриц.
– А это что за царапины? – неожиданно сказал Алекс, осторожно взяв твердую закоченевшую кисть убитой и рассматривая ее пальцы.
– Может, просто поранилась, – махнул рукой Кристиан.
– Да, когда носки зашивала, – добавил Фриц.
– Эй, попрошу без иронии, – недовольно заметил Кристиан, направляясь к двери. – Мы здесь весь день торчать будем, господин Брандтнер?
Алекс не ответил. Он молча кивнул криминалистам, чтоб они увозили труп, и направился к двери, задумчиво хмурясь.
– А где Рекс? – спросил он, оглядываясь.
– Рекс! – позвал Фриц.
Из соседней комнаты раздался недовольный лай, и вскоре из спальни прибежал сердитый Рекс, размахивая пушистым хвостом.
– Где ты был? – спросил Алекс, потрепав его по голове.
Рекс недовольно заворчал, покосившись на дверь спальни.
– Что там такого страшного? – удивился Кристиан и храбро вошел в комнату, скрестив руки на груди.
– Какая…мерзость, – тихо констатировал Фриц, зайдя в комнату вслед за ним и остановив брезгливый взгляд на окне.
Посмотрев на окно, Алекс заметил большой аквариум, в котором копошилось несколько больших черных тарантулов.
– Красота, – хмыкнул он, покачивая головой. – У бедной девушки явно были проблемы с психикой. Ну, пошли. Нечего засматриваться на тарантулов, пауки как пауки.
– Только очень большие и очень черные, – уточнил Фриц, поежившись.
Рекс глухо заворчал и ринулся из нехорошей квартиры.
– Вот умница, – одобрил Кристиан, устремляясь за ним. – Пошли, что ли. Лично с меня на сегодня хватит всякой мрачной гадости по горло.
После странной и угнетающей квартиры радостная весенняя погода подействовала на друзей успокаивающе. Рекс долго не хотел залезать в машину и дышал свежим воздухом, вывалив розовый влажный язык, как видно, приходя в себя после тарантулов. Даже Кристиан, судя по выражению его лица, наконец оценил, как хороша жизнь и утренние пробежки.
– Знаешь, Алекс, – вымолвил он. – Бегать по парку гораздо приятнее, чем рыскать по квартире сумасшедшей журналистки.
– Я рад, что ты это осознал, – рассеянно ответил ему Алекс, пытаясь уговорить Рекса залезть в машину. – Рекс, вот приедем в контору, не получишь булочки, – строго сказал он наконец. – Ты меня знаешь, я своего решения не поменяю.
Рекс взмахнул хвостом и чинно разлегся на заднем сидении.
– То-то же, – удовлетворенно сказал Алекс, усаживаясь за руль. – Поехали. Крис, рассказывай, кого убили, какие родственники, друзья и куда нам ехать.
Кристиан уселся возле Рекса поудобнее, откашлялся, развернул свои записки и стал зачитывать.
– Убитую звали Диана Ригель. Ей было двадцать восемь лет, по профессии – журналистка. Работала в редакции вечерней Венской газеты в отделе политических новостей. У нее еще два брата и сестра, они все живут в Мюнхене, откуда и она сама родом. Друзей немного, в ее телефонной книжке нашли всего четыре номера – друга – или даже жениха, черт его знает, – подруги, редактора и наконец ее матери. А уж куда ехать, это ты решай сам.
– К подруге поедем мы с Рексом, а к редактору отправляйтесь вы с Фрицем, – рассудил Алекс.
– Ну конечно, к подруге поедешь ты, – захихикал Кристиан. – А к какому-то неинтересному редактору, который к тому же скорее всего дядька, поедем мы с Фрицем. Как всегда.
– Кристиан, ты зануда, – лениво отозвался Алекс. – Давай сюда адрес и не рассуждай.
– Есть, комиссар, – отчеканил тот, записывая адрес на бумажке.

*******
– Ну вот мы и пришли, – со вздохом сказал Фриц, выходя из машины Кристиана. Перед ними возвышалось серое здание редакции.
– Ну вперед, – храбро сказал Кристиан, устремляясь ко входу.
Но в дверях стоял неимоверно толстый полицейский с красным лицом, которому и дышать-то было трудно, не то, что разговаривать, и он остановил Фрица с Кристианом.
– Предъявите пропуск, – устало отдуваясь, сказал он.
– Какой к черту пропуск? – рассердился Кристиан. – Мы из полиции!
– Я тоже, – печально поведал толстый страж. – Без пропуска нельзя.
Фриц флегматично наблюдал смену цветов на лице друга, который сначала побледнел, потом покраснел. А потом краснота осталась только на ушах, и лицо приобрело несколько землистый цвет. Но прежде чем он успел высказать полицейскому все, что он думал об их чертовой редакции, Фриц, уважавший порядок, вежливо сказал:
– А где взять этот пропуск?
– У редактора, – ответил толстяк, вытирая лоб платочком.
Положение становилось безвыходным, и Кристиан завопил:
– Да как же мы сможем добраться до редактора, если нас внутрь не пускают!
– Порядок, – жалобно взмолился полицейский – он устал разговаривать, ну что за непонятливые посетители попались!
– А… – начал было Бёк, намереваясь выдать великолепную и не совсем вежливую фразу, но Фриц его перебил:
– А что если мы позвоним и попросим разрешения?
Полицейский задумался, сопя и вздыхая.
– Можно, – смилостивился он наконец.
Разрешение было получено сразу же, как только уверенный женский голос в трубке, принадлежавший редактору, узнал, что посетители из криминальной полиции. Им даже был ниспослан в проводники какой-то тощий стажер на длинных прытких ногах. Он несся впереди Фрица и Кристиана, то и дело оглядываясь и откидывая со лба густую рыжую челку.
– Что за дурдом? – возмущался Кристиан, наблюдая за прыжками их проводника. – Фриц, куда мы попали?
– В редакцию, по-видимому, – рассудил мудрый Кунц.
– Я это и так знаю, – сердито отмахнулся Кристиан, лавируя между многочисленными работниками печати, которые куда-то спешили по коридору взад и вперед.
Наконец тощий стажер привел их в кабинет редактора и тут же куда-то умчался на тонких ногах. Потоптавшись в нерешительности перед дверью, друзья вошли в кабинет. За столом, заваленным бумагами и фотографиями, сидела дама лет тридцати и работала на компьютере. Несмотря на свой молодой возраст, вид она имела самый солидный и представительный.
– Добрый день, – раздраженным тоном начал Кристиан, вымещая всю свою злость на охранника на ней. – Меня зовут Кристиан Бёк, а это мой коллега Фриц Кунц, мы из криминальной полиции. Пришли по поводу убийства Дианы Ригель. Напомню, что отказ от дачи показаний…
– Нет, нет, что вы, – мягким голосом сказала редакторша. – Я скажу, что знаю, я как журналист прекрасно понимаю ваше раздражение, когда кто-то отказывается давать нужную информацию. Кстати, меня зовут Мария Тапфер. Присаживайтесь, пожалуйста.
Пыл Кристиана поостыл, он успокоился и заговорил более спокойным голосом.
– Так вот, госпожа Тапфер. Расскажите нам о госпоже Ригель все, что вам известно.
– Сумасшедшая. Но очень хорошая работница, – веско заметила Мария, глядя своими мягкими водянистыми глазами на нервных посетителей. – Сколько раз я ее просила не одевать своих траурных доспехов, когда она идет на пресс-конференции, но она не слушалась.
– Когда вы узнали о ее смерти?
– Только что, от вас же.
– И вы не удивлены?
– А что удивляться? От нее можно было ждать чего угодно. Вы видели ее домашних животных? – с улыбкой спросила Мария.
– Тарантулов? Видели, – невесело отозвался Кристиан.
– Так вот вам повезло. Раньше у нее жила великолепная пушистая белая сова, – поведала Тапфер, усмехаясь.
– Да, действительно повезло, – поежился Фриц.
– В каких отношениях она была с сотрудниками? – спросил Кристиан, стараясь не представлять себе белую страшную сову.
– В никаких. Она с ними просто не общалась. Она ни с кем не общалась. Я же говорю, у нее были не все дома. Какие еще вопросы, господа? Прошу прощения, но у меня довольно много работы.
– Э….где вы были вчера вечером? – Кристиан выпалил первое, что пришло в голову.
– Здесь, – пожала плечами Мария, ничуть не обидевшись и не смутившись таким прямым вопросом, и умильно взглянула почему-то на Фрица. – Я часто остаюсь в редакции даже ночью. Работы бывает невпроворот. Больше вопросов нет?
– Нет, – покачал головой Фриц.
– Тогда всего хорошего, – улыбнулась Тапфер, погружаясь в работу и не обращая более на полицейских ни малейшего внимания. И им не оставалось ничего, кроме как покинуть ее кабинет.
– Будем надеяться, что Алексу повезет у подружки Дианы, – пробормотал Кристиан, надевая солнечные очки и заводя машину.

*******
Подругой Дианы Ригель оказалась тихая серенькая девушка с испуганными карими глазами и неопределенного цвета темными волосами. Увидев значок Алекса и огромную немецкую овчарку, она не на шутку перепугалась, но тем не менее в квартиру их впустила.
– Вы – Вероника Ледерман? – вежливо спросил Алекс, стараясь говорить как можно ненавязчивее и мягче.
Девушка, хлопая глазами, только закивала.
– Вы подруга Дианы Ригель, не так ли? – вкрадчиво продолжал Алекс.
Вероника снова закивала, причем с таким азартом, что стало страшно, не отвалится ли ее аккуратно причесанная голова. «Какая она разговорчивая», – с тоской подумал Алекс. Он понимал, что теперь из нее придется вытряхивать буквально каждое слово.
– Он не кусается? – жалобно спросила Вероника, посмотрев на Рекса.
– Нет, не волнуйтесь, – заверил ее Брандтнер, с удивлением посмотрев на Рекса – шерсть на нем стояла дыбом и он недовольно ворчал, прячась за хозяина. – У меня вообще такое впечатление, что он и сам чего-то боится…
– Проходите, – тихо пригласила Вероника, победно взирая на Рекса.
– Спасибо, – вздохнул Алекс, входя вслед за ней в гостиную. Собственно, вся квартира и состояла из этой гостиной, кухни и ванной. Причем в воздухе стоял сладкий противный запах, словно от каких-то духов. Комната не поражала особым уютом, и Алексу почему-то сразу стало не по себе. В интерьере проскальзывали такие же странные детали, как и в квартире полоумной Дианы –те же картины и, к слову сказать, такой же аквариум с тарантулами на окне. На шкафу стояло роскошное чучело белой совы. Завидев его, Рекс жалобно заскулил и прижался к ноге хозяина. «Какая гадость! – подумалось Алексу, когда он заметил чучело. – Эта, похоже, такая же сумасшедшая, как ее подружка!» Веронике был приятно его изумленное выражение лица, и она снисходительно улыбнулась.
– Это всего лишь чучело.
«Я и сам вижу», – сердито подумал Алекс, а вслух сказал:
– Да, я заметил… Госпожа Ледерман, вы ведь уже знаете о том, что ваша подруга погибла при непонятных обстоятельствах?
– Да, да, – тут же поскучнела Вероника, стуча пальцем по стеклу аквариума, чтобы расшевелить пауков. – Это большая трагедия.
– Ей никто не угрожал в последнее время?
– Нет, – вздохнула Вероника, открыто и не мигая глядя Алексу в глаза. – Хотя она и поссорилась два дня назад со своим женихом….
– Неужели? – оживился Алекс. – И почему же?
– Он ей изменял, – пожала плечами она, продолжая сверлить Алекса взглядом, которому, к слову сказать, стало очень не по себе от этого. – А вчера он заявил, что пойдет с ней мириться.
– Вы его подозреваете? – спросил Алекс, ощущая почему-то обжигающий холод на спине.
– Нет, что вы. Я понятия не имею, кто мог ее убить. А все-таки, при каких же таинственных обстоятельствах она погибла?
– На ней не обнаружено следов насилия, только царапины на пальцах, предположительно, отравление, – выдал Алекс, сам себе удивляясь. Его словно что-то заставляло рассказать все этой странной девушке с гипнотическим сверлящим взглядом.
– Отравление? Все может быть, – тоном знатока отозвалась Вероника.
«В чем дело?! – пронеслось в голове Алекса. – Кто кого допрашивает, в конце концов?» Но поменяться ролями с Вероникой ему никак не удавалось, при всем его желании.
– А кого вы подозреваете? – продолжала допрашивать она, не отводя взгляда.
– У нас пока нет подозреваемых, – покорно отозвался Алекс.
Тут, на его счастье, затрезвонил его мобильный. Извинившись, Алекс схватил трубку. Вероника отвела взгляд, и Алекс сказал в трубку сдавленным голосом:
– Брандтнер…
– Алекс, это я, – ответил ему Лео. – У меня куча интересных сведений. Оказывается, ее все-таки отравили, представляешь!
Граф говорил с такой гордостью, что Алексу стало смешно, и он слабо улыбнулся.
– И чем же ее отравили? – поинтересовался он.
– Ядом, естественно! – возмутился Граф. – Чем же еще! Алекс, меня беспокоит твое состояние без видимых проблесков разума.
– Лео, каким ядом ее отравили? – устало сказал Алекс, про себя соглашаясь с его словами.
– Яд растительного происхождения. Вызывает остановку сердца, придраться просто не к чему. Если бы не царапины на пальцах…
– Что еще?
– А ничего. По крайней мере можно быть уверенным, что это убийство, – отозвался Лео. – А царапины получены скорее всего от очень тонких и острых игл. Или шипов. Или проволоки. Истолковывай как знаешь.
Поблагодарив Графа за сведения, Алекс отключил мобильный и вымолвил, стараясь не смотреть на Веронику:
– Извините… Так вы сказали, что господин Фредриксон намеревался вчера помириться с ней?
– Да, – подтвердила Вероника, глядя в глаза несчастного Алекса и снова гипнотизируя его. – Он сказал, что завалит ее розами. И тогда она его простит. Розы – ее любимые цветы.
Алекс буквально отодрал свой взгляд от нее, почувствовав, что еще чуть-чуть и он снова будет не в силах ничего возразить.
– Где вы находились вчера вечером? – твердым голосом спросил Алекс, наконец почувствовав освобождение и облегчение.
– У соседки, – ответила Вероника, пожав плечами. – Можете у нее спросить.
Рекс заскулил и принялся скрести Алекса по ноге. Ему уже было трудно дышать сладкими мерзкими духами, которыми разило в квартире. Алексу тоже было не так-то приятно дышать этим запахом, и он поспешно откланялся.
– Я надеюсь, вам удастся найти убийцу Дианы, – напутствовала Вероника и вдруг разразилась запоздалыми рыданиями.
Алекс пробормотал какие-то совершенно бессмысленные слова успокоения и пулей вылетел за дверь.
– Рекс, неужели мы спаслись оттуда, – тяжело дыша, сказал Алекс.
Рекс тявкнул.
– Надо проверить алиби у соседки, – неуверенно сказал Брандтнер, глядя на противоположную дверь. Рекс заскулил. – Мне тоже неохота, Рексик. Но надо, – вздохнул его хозяин, потрепав его по голове.
Однако идти к соседке ему не пришлось. Вскоре на лестничной площадке возникла странного вида старушенция с огромным волкодавом на поводке. Старушенция явно направлялась к той самой двери, в которую собирался позвонить Алекс. Соседка Вероники имела вид несколько экстравагантный и она чем-то напомнила Алексу то чучело совы в квартире Вероники. Ему стало не по себе. А волкодав, принюхавшись и заметив Рекса, оскалил клыки и самым ужасающим образом зарычал. Бабка с презрением взглянула на Алекса и сказала:
– Молодой человек, поосторожнее! Держите свою собаку. Она может быть агрессивна.
Алекс возмутился – это Рекс-то! Но тем не менее сказал Рексу, который тоже глухо рычал и готов был уже помериться силами с волкодавом, несмотря на приличную разницу в размерах:
– Рекс, сидеть! Тебе все равно не справиться с этим зверем.
– Это не зверь, – надменно отозвалась бабка, отпирая свою дверь ключом. – Это милейшее создание. И вообще, откуда вы взялись? Что вы тут маячите со своей явно не стерильной собакой?
Алекс почувствовал, что сохранять спокойствие ему все труднее, но снова сдержался и непоколебимо ответил нахальной старухе:
– Я из криминальной полиции, и я бы хотел спросить у вас кое-что относительно Вероники Ледерман.
– Неужели? – фыркнула та, оттаскивая за поводок волкодава, который уже начал надвигаться на Рекса. – Ну-ну.
– Где она находилась вчера вечером?
– У меня на кухне. Мы пили чай и разговаривали. Вам и тему разговора назвать? – ехидно заявила бабка, уминая своего монстра в квартиру.
– Нет, благодарю вас, – неожиданно для самого себя грозно рявкнул Алекс, круто развернувшись и уводя Рекса. – Что за сумасшедшее дело? – пробормотал он, спускаясь вниз по лестнице.

*******
– Как красиво, – счастливым голосом говорил Кристиан, с умилением глядя на зеленую ветку за окном. Его вдруг поразил тончайший перелив зеленого цвета молодых листочков, и он с удовольствием любовался, как солнце просвечивает сквозь хрупкие зеленые прожилки листьев на ветке дерева, растущего прямо перед окном.
Фриц подошел к открытому окну, оценивающе взглянул сначала на листочек, потом на светящегося восторгом Кристиана, и пожал плечами:
– В мае всегда так.
Кристиан покачал головой.
– Эх, Фриц, вот как ты умеешь испортить такие радости жизни! Неужели тебе нет разницы, какое время года и какая вообще погода за окном?
– А что особенного? – с непониманием отозвался Фриц, честно моргая серо-зелеными глазами. – Весна и весна. Цветочки, пыльца и аллергия. И вообще, с каких-то пор ты ценишь весну? Ты же только сегодня утром жаловался на сонливость?
– Знаешь, после черных-пречерных пауков в мрачной-премрачной квартире я многое переосмыслил, – полушутя, полусерьезно ответил Кристиан.
В контору ворвался Рекс с высунутым чуть ли не до пола языком, и бросился к своей миске с водой.
– Бедняжка, – пожалел его Кристиан, наблюдая, как он вылизал миску почти досуха. – Что, так жарко на улице?
– Ты посмотри, какая у него шерсть, – сказал Фриц, наполняя его миску свежей водой. – Небось жарко будет!
В контору ввалился Алекс с каким-то странным выражением лица и тут же направился к крану пить воду.
– Ээ…в чем дело, господа? – удивленно спросил Кристиан.
Однако Алекс ответил ему не ранее, чем выпил залпом четыре стакана воды, а Рекс – еще одну миску.
– Я не знаю, какой мерзостью она поливает свою квартиру, – туманно заметил Брандтнер, отцепившись наконец от крана.
– Кто? – осведомился Фриц, с интересом глядя на посеревшее лицо друга.
– Да эта ненормальная подружка, – пояснил Алекс, откидываясь на стуле. – У нее в квартире стоит отвратительный сладкий запах, от которого просто горло сжимается!
– А, ну тогда ясно, – посочувствовал Кристиан.
– Ну что редактор? – со вздохом сказал Алекс, усаживаясь поудобнее.
– Ничего, – отрезал Кристиан, снова начиная сердиться. – Представь, выставили какого-то увальня для охраны, который без пропусков никого не пускает! Натуральный пивной бочонок! И как таких в полицию берут!
Алекс с пониманием выслушал гневный монолог друга, после которого тот с надеждой взглянул на Брандтнера.
– Ну к редактору-то вы все-таки попали? – полуутвердительно сказал Алекс.
– Да, только ничего особенного не узнали. Только то, что Диана была сумасшедшей.
Алекс разразился смехом. Этот смех был выходом и для всех отрицательных и тяжелых чувств, накопившихся в нем во время визита к Веронике Ледерман. Кристиан и Фриц с веселым недоумением смотрели на него.
– То что она сумасшедшая, это уже и так ясно, – сказал Алекс, наконец отсмеявшись и чувствуя себя прямо-таки помолодевшим. – Что еще?
– У нее была великолепная пушистая сова, – дословно цитировал Фриц.
– Белая? – с подозрением спросил Алекс, вспоминая мерзкое чучело на шкафу.
– Да, – подтвердил Кристиан. – А ты откуда знаешь?
– У Ледерман дома стоит пресимпатичное чучело совы, вот я и подумал. Странная какая компания у этих подружек! – Алекс снова помрачнел, вспомнив пронзительный гипнотический взгляд серенькой пуганой Вероники.
Поведав друзьям про свой поход к ненормальной подружке ненормальной журналистки, Алекс почувствовал неимоверное облегчение. У него даже появились наконец силы что-либо соображать.
– Мне очень подозрителен жених Дианы, надо бы к нему съездить, – заявил Алекс. – Вероника сказала, что он поссорился с ней за день до убийства.
– Ну все, посадим его, и дело с концом, – изрек Кристиан – ему, как видно, совсем неохота было возиться с этим расследованием.
– Пока фактически не доказана его вина… – с укором начал Фриц, но Кристиан бешено замахал руками:
– Все-все, каюсь! Презумпция невиновности. Статистика. И прочие документальные подтверждения. Знаю, знаю.
– Вот и ладно, – обрадовался Фриц, усаживаясь за компьютер. – Твои широкие познания очень похвальны.
– Э, мне кажется, Рексу надо погулять, – вдруг заявил Кристиан, с надеждой воззрившись на зевающего Рекса. – Я могу его выгулять. Правильно?
– Если тебе охота удрать из конторы на свежий воздух, так и говори, хитрюга, – улыбнулся Алекс. – Иди на все четыре стороны. Только булочек по дороге купи.
Кристиан обрадовался. Ему почему-то хотелось гулять или даже бегать – в чем он конечно Алексу в жизни бы не сознался – и он был рад вырваться из душной конторы.
– Пошли, Рекс! – позвал Кристиан. «Только бы он был не против погулять!» – подумалось ему. Но Рекс, похоже, никогда не был против гулянья, и поэтому он с радостным лаем выскочил из комнаты, чуть не сбив с ног Бёка. – До свиданья,– попрощался Кристиан, устремляясь вслед за ним.
– Привет, привет, – задумчиво ответил Алекс. – Ну, Фриц, будь другом и иди к Генриху Фредриксону. Мне позарез нужны его показания, а я уже не в силах общаться с этой сумасшедшей компанией. Я посижу в офисе, с бумажками разберусь. Так что вперед.
Фриц, несмотря на свою видимую флегматичность, тоже был совсем не против того, чтобы выйти на воздух в такой день, и поэтому быстро согласился.
– Только почему у тебя такое странное настроение? – спросил он немного удивленно. – Ты ведь не так-то любишь торчать в конторе.
– Да нет, все в порядке. Просто устал, – уверил его Алекс, улыбаясь. О том, что у него кружится голова после газовой атаки в квартире Ледерман, он скромно умолчал. – И что такое со мной творится? – сказал он сам себе, когда Фриц ушел.

*******
Кристиан и Рекс шли по улице и усиленно дышали воздухом. Кристиану стало немного совестно, когда он вспомнил, как утром ворчал на Алекса за пробежку. «Все-таки я иногда жутко несправедливый, – думал самокритичный Кристиан. – Бедный Лекс, он ведь просто хотел меня расшевелить, а я ему все настроение испортил…» И он стал думать о том, что же он может сделать полезного, чтобы загладить вину. «Вот если бы раскрыть это дело, Алексу бы точно стало весело, да и не только ему, – размышлял Бёк. – А это идея. Может, съездить еще раз на квартиру убитой? А вдруг сейчас Рекс найдет что-то, чего не нашел в первый раз?» Он опустил глаза на Рекса, который бодро шел рядом с ним.
– Рекс, что скажешь? – спросил он.
Рекс утвердительно тявкнул, словно уже знал все мысли своего друга.
– Ну тогда пошли, – улыбнулся Бёк. потрепав его по голове.
Однако попасть в квартиру Дианы Ригель Кристиану в этот раз не удалось. Когда они с Рексом проходили мимо большого серого мусорного бака возле дома убитой, Рекс остановился и стал как вкопанный.
– Рекс? – удивился Кристиан, тоже остановившись. – Ты чего это?
Рекс потянул носом воздух и заскулил.
– Что ты еще выдумал? – строго спросил Кристиан, засовывая руки в карманы.– Пошли! Нам еще за булочками надо.
Однако и эта магическая фраза не возымела действия. Рекс подошел ближе к контейнеру и зарычал. Кристиан чувствовал себя круглым болваном. На странного пса, который стоит и рычит на мусорку, и не менее странного человека, уговаривавшего его уйти, уже с любопытством поглядывали две-три бабульки, прохлаждавшиеся на скамеечке.
– Рекс, не позорься, – урезонивал его Бёк, с беспокойством оглянувшись на бабулек.
В ответ на это Рекс подпрыгнул, звонко гавкнул и потянул друга за штанину самым бесцеремонным образом.
– Реджинальд! – с отчаянием зашипел на него Кристиан. Он уже услышал характерный треск ниток и понял, что скоро новым брюкам придет безвременный конец. – Ну чего тебе? – сердито сказал он, подойдя к мусорке.
Рекс очень недвусмысленно гавкнул, выпустив его штанину.
– Я в ней копаться не стану, – строго предупредил Кристиан, догадавшись, чего от него требуется. – Слышишь, Рекс?
«Станешь! – возражал ему Рекс, громко лая. – А кто-то порывался тут помочь расследованию!»
На лающего пса бабульки и прохожие уже смотрели с явным неудовольствием и испугом. Кристиан решил наплевать на все, и, тихо ругаясь, он запустил руку в контейнер. Бабульки на скамеечке злорадно зашептались.
– Ччерт! – выругался Кристиан, извлекая на свет Божий помятый букет белых роз. При виде цветов Рекс просто зашелся от лая. – Ну что, ты из-за этого так убивался? – вздохнул Бёк, рассматривая цветы. – Ну вот. Получай свои розочки.
Но Рекс отшатнулся от них и угрожающе зарычал.
– Да в чем дело? – рассердился Кристиан. Потом ему вдруг припомнился рассказ Алекса о том, что Фредриксон собирался подарить своей невесте розы…
– А это, пожалуй, может и пригодиться, – Кристиан улыбнулся, погладив умного Рекса по голове. – Кроме того, что ты выставил меня круглым идиотом, ты молодец.
Неожиданно он услышал у себя за спиной, на дороге, настойчивый сигнал машины. Обернувшись, он увидел веселую физиономию Фрица, который с интересом выглядывал из своей машины.
– Что ты тут делаешь? – полюбопытствовал он.
– Это ты что тут делаешь, – парировал Кристиан, открывая дверцу его машины и запуская Рекса.
– Так нечестно, я первый спросил, – строго сказал Фриц. – Что это за ископаемое?
– Цветы, не видишь разве. Я их достал в том мусорном баке. Присоединяйся, короче. Там можно много полезного найти, – мрачно пошутил Кристиан
– А я был у Фредриксона, – гордо сказал Фриц. – Послушай, какой-то странный запах у этих роз, – добавил он, нахмурившись. – Таким сладким мерзким запахом розы не должны пахнуть.
– Да что ты говоришь, – сердито сказал Бёк. – Полежал бы в мусорке целые сутки, посмотрел бы я на тебя.
Фриц пожал плечами.
– Все равно странно. Ну ладно. Лучше послушай, что мне сказал Фредриксон…

Глава 2. Догадки Алекса и сведения Фрица.
Генрих Фредриксон оказался коренастым молодым человеком грозного вида с бугристым носом и светлыми волосами. Фриц подумал было, что с ним разговаривать будет ох как нелегко, но вышло наоборот. Такой суровый на вид субъект оказался очень вежливым и общительным. И он буквально не давал Фрицу раскрыть рта, увлеченно рассказывая все, что ему было известно.
– Ну да, мы с Дианой поссорились накануне этой трагедии, – говорил он, суетясь вокруг Фрица и наливая ему кофе. – Ей почему-то казалось, что я ей не совсем верен, скажем так. Хотя это было очень глупо. Я ее любил. Держу пари, это Вероника ее подбила на такие подозрения. Она какая-то странная, знаете.
– Простите, но ведь и вашу невесту нельзя было назвать абсолютно нормальной,– напрямик заявил Фриц, который не рискнул пить кофе – еще и его отравят!
На эту довольно прямолинейную фразу Генрих возражать не стал. Он таинственно улыбнулся и сказал:
– Ну вот это-то мне в ней и нравилось. Ее странность, понимаете. Она ведь была не такая как все. Вы видели ее квартиру? А как она любила всяких птиц и зверей…
– Тарантулов и сов, – уточнил Фриц.
– А, так вы знаете, – беззаботно захлопал глазками Генрих. – А ведь из этой совы она сама набила чучело и подарила Веронике.
Фрица передернуло.
– Что? – вымолвил он, сглотнув комок в горле. – За…зачем?
– В знак вечной дружбы. Она как бы принесла в жертву своего друга – сову – другому другу, то есть Веронике, доказывая, что она ей роднее совы. Это так звучало в ее понимании.
«О Господи! – подумал Фриц, поерзав на стуле. – А что, если завтра нашелся бы друг, ближе Вероники? Она бы набила из нее чучело и подарила бы этому другу?! С ума сойти!»
Генрих не замечал замешательства Фрица и как ни в чем не бывало продолжал:
– Я пошел к ней вчера в четыре часа вечера, я знал, что она отпросится с работы и будет меня ждать. Она тоже хотела со мной помириться. Но она не разрешила мне дарить ей роз, сказала, что ей от меня ничего не надо. Я не стал с ней спорить и пошел к ней без цветов.
– И когда вы от нее вышли? – не совсем корректно спросил Фриц.
– В семь, у меня были кое-какие дела. Я поехал в боулинг-клуб, можете проверить. Я там встретился с другом детства.
«Друг детства! – с презрением подумал про себя Фриц. – Надо же, какие он мне сказочки рассказывает!»
– А утром, в восемь часов, мне позвонила Вероника и сказала, что Диана мертва, – со вздохом сказал Фредриксон, подперев голову рукой. – А я ее действительно любил и собирался на ней жениться… таких как она больше нет, она была оригинальной…я уверен, как мужчина вы меня поймете…
Но Фриц, хотя и был мужчиной во всех самых лучших смыслах этого слова, никак не мог понять Генриха. Как можно было полюбить Диану, Фриц совершенно не представлял.
От опечаленного кончиной невесты чудака Фредриксона Фриц поехал в указанный боулинг-клуб, где его клятвенно заверили, что Генрих в таком-то часу был здесь и играл с друзьями в кегли на третьей дорожке.
– А все-таки он мне подозрителен, – пробормотал Фриц и в полном недоумении поехал в контору.

*******
Алекс сидел перед распахнутым настежь окном в конторе и было мало похоже, чтобы он работал, как он уверял Фрица. Он только что стал приходить в себя после похода к Веронике. Как и Кристиан час назад, он любовался листьями деревьев и солнечными лучами. Головная боль и неестественная жажда прошли, и Алекс блаженствовал. «Скоро лето, – думал он, закрыв глаза и ощущая на лице теплый ласковый солнечный луч и легкое прикосновение ветерка. – Может, нам даже отпуск дадут…хотя конечно это вряд ли…эх, давно мы не были в отпуске…» Потом он открыл глаза и обвел взглядом контору. Его взгляд упал на старое запыленное радио, которое одиноко стояло на шкафу. И ему вспомнились веселые, бархатные и мягкие карие глаза одной девушки и легкий аромат мяты… «Я так давно не видел ее, – с грустью подумал Алекс, взглянув и на стол, заваленный хламом и чашками. – Почему она не приезжает? Может, просто забыла меня? Хотя нет, – тут же уверенно сказал он себе. – Ведь я говорю с ней по телефону…но это совсем не то. Как бы я хотел увидеться с ней…» Некоторое время он задумчиво смотрел в окно, вспоминая что-то, а потом улыбнулся. «Ничего. Она обязательно приедет», – подумал он, стараясь спрятать в глубину души то чувство, которое неожиданно выплеснуло нежное легкое тепло в его сердце, оставляя щемящее чувство тоски…
– Надо поскорее разделаться с этим расследованием, – сказал вслух Алекс, чтобы заглушить свои мысли. – Надо подумать, кто и зачем мог убить Диану. Во-первых, мне очень подозрителен ее женишок. Веронике я тоже не слишком-то верю, но все же. Во-вторых, мне кажется, что отравили ее все-таки через шипы роз. Ведь Лео сказал, что яд проник в кровь именно через царапины на пальцах. А Фредриксон как раз собирался завалить ее розами. Кстати, ведь букета в ее квартире не было, – неожиданно вспомнил Алекс. – Была и записка, и даже ленточка. А букета не было. Странно. Вот бы найти эти цветы…Или раздобыть образец почерка Фредриксона, чтобы сравнить с запиской…
И, как ни странно, оба его желания сбылись совершенно неожиданно и незамедлительно.
В контору, стуча когтями по полу, вбежал Рекс с пакетом булочек в зубах и с радостным повизгиванием бросился к хозяину. Вслед за ним вошел Фриц с задумчивой физиономией и Кристиан с букетом белых роз наперевес.
– Привет, – сказал он, швыряя розы на стол. – Кофе есть?
– Есть, – подтвердил Алекс, с удивлением глядя на его ношу. – Господин Бёк, потрудитесь объяснить, ЧТО это?
– У Рекса спроси, – хмуро ответил господин Бёк, намыливая руки. – Как я копался в мусорке посреди бела дня. Ну, Рекс, расскажи, чего ж ты?
Но Рекс вильнул хвостом и отвернулся, словно это его не касалось.
– Эти цветы, по-видимому, выбросил убийца Ригель, – пояснил Фриц.
– Что?! – почти завопил Алекс, подскочив к Кристиану. – Ты не поранился о шипы?!
Кристиан удивленно уставился в затуманенные тревогой глаза друга.
– Что-что? – переспросил он.
– Чертов тормоз! – пробормотал Алекс, схватив его за руку и рассматривая пальцы. Завершив осмотр, он выпустил Кристиана и устало вздохнул. – Все в порядке.
– Да что такое-то? – рассердился Кристиан, которому стало обидно за «тормоза».
– Твое счастье, ты не поранился. А то тебя бы здесь уже не было, – пояснил Алекс, и его глаза начали медленно проясняться.
– Ну где уж мне, тормозу, – буркнул Кристиан, разобиженно наливая кофе.
Алекс мягко улыбнулся.
– Не надо дуться, Крис. Я не хотел тебя обидеть. Просто мне было совсем не до изысканных выражений, от этих царапин зависела твоя жизнь. Шипы цветов отравлены, я уверен в этом на 99 %.
Кристиан успокоился. Ему стала приятна такая своеобразная забота друга.
– Ну тогда спасибо, – весело и с искренней благодарностью сказал он. – Может, ты еще знаешь, кто отравил шипы?
– Пока не знаю, но… что это за запах? – Алекс потянул носом воздух и поежился. – Откуда это?
– От цветов, – плаксивым тоном сообщил Фриц.
– Убрать, – железным голосом приказал Брандтнер. – И немедленно. Я уже с ума схожу от этого приторного запаха.
Фриц, который дорожил психическим здоровьем друзей, срочно позвонил в лабораторию и попросил приехать и забрать цветочки на экспертизу немедленно. После чего представил Алексу подробнейший отчет в устной форме о своем визите к Генриху.
– Эх, мне бы еще образец почерка Фредриксона, – заикнулся было Алекс, когда за розами приехал один парень из лаборатории, похожий на хорька.
– Фокус-покус, – немного непонятно выразился Фриц, вытаскивая из кармана аккуратно сложенную квадратиком бумажечку. – Держи.
– Откуда? – удивленно-радостно захлопал глазами Алекс.
– Он мне написал адрес боулинг-клуба, – гордо отозвался Фриц.
– Фриц, честь и хвала, – одобрительно сказал Алекс. Он вытащил розовую бумажку, найденную под диваном, и стал рассматривать почерки, сравнивая.
– Ну что? – с надеждой спросил Кристиан. Ему хотелось поскорее разделаться с этим ненормальным делом.
– Так вроде не очень похоже, – критично склонив голову набок, сказал Алекс. – Сказать по совести, совсем не похоже.
Кристиан с Фрицем уныло переглянулись и стали смотреть через плечо Брандтнера, также внимательно вглядываясь в две бумажки, аккуратно положенные рядышком на столе Алекса. Почерки были абсолютно разными – буковки Фредриксона были какие-то запутанные и как будто прыгали каждая на своем месте, зато надпись на бумажке из букета была сделана чьей-то твердой и уверенной рукой.
– Вот черт, – с досадой сказал Кристиан.
– Ну и слава Богу, – ответил на это Алекс.
– К чему это ты? – удивился Фриц.
– Слава Богу, что почерки не совпали, говорю, – пояснил Алекс. – Это обстоятельство как раз вписывается в мои рассуждения. Но я все-таки позвоню графологам.
– Ну и какие же у тебя рассуждения? – поинтересовался Кристиан.
– Фриц ведь сказал, что Генрих узнал о смерти Дианы от Вероники, помнишь?
– Ну и что! Я лично не верю ему.
– А я верю. Он ведь сказал, что не относил вчера цветов Диане, верно? Откуда же тогда в мусорном баке эти розы? И опять же, откуда Вероника могла узнать о смерти подруги рано утром?
– Из газет, наверно, – пожал плечами Кристиан.
– В восемь утра? В это время еще никаких газет нету. Хорошо, что Фриц такой аккуратный и дословно воспроизвел свой диалог с Фредриксоном. Ты бы, Кристиан, забыл такую важную деталь.
Кристиан надулся.
– Да, правильно, давайте теперь меня ругать. За то, что я невнимательный. За то, что я иногда храплю во сне. За то, что не люблю утренних пробежек, кофе без сахара, статистики и прочих занудных вещей, а также за то, что терплю издевательства кое-кого, Алекс, уже не один год. Давайте, чего уж там. Можно меня даже казнить.
– Через лишение булочек? – с улыбкой спросил Фриц, развивая его мысль.
– Да! – горячо подхватил Кристиан. – Через лишение булочек!
– Кристиан, – с упреком сказал Алекс, улыбаясь. – Ты забыл еще один мотив, за что тебя нужно ругать. Ты вспыльчивый.
– Ну вот, еще лучше, – проворчал Кристиан. В ответ на лучезарную улыбку Алекса он тоже усмехнулся и продолжал уже в шутливом тоне. – У меня есть смягчающие обстоятельства, кстати! Я вспыльчивый, но отходчивый. Я оправдан. Давайте сюда мою булочку.
– Кристиан Бёк помилован в силу ряда смягчающих обстоятельств. И в качестве
возмещения морального ущерба ему разрешается в тишине и покое пообедать, – провозгласил Алекс.
Рексу такое решение не понравилось, но он не стал возражать.
– Теперь остается придумать только прием, чтобы Ледерман созналась, – задумчиво сказал Алекс. При упоминании о Веронике Рекс недовольно заворчал и отвернулся к стенке. – Ничего, Рекс, я сам к ней поеду, раз ты так реагируешь,– вздохнул самоотверженный Алекс. Рекс тут же слез со своего места, подошел к хозяину, положил голову ему на колени и блаженно закрыл глаза. «Я все равно пойду с тобой, неужели ты сомневался?» – означало это.
– Спасибо, Рекс. Я знал, что ты меня не бросишь, – поблагодарил верного пса Алекс, почесывая ему за ухом.
– Если хочешь, мы тоже можем поехать, – любезно предложил Фриц.
– Мы захватим с собой ведро воды и кислородную подушку, – подхватил Кристиан. – Мы уже видели, в каком виде ты был утром.
– Спасибо за заботу, но лучше съездите к графологам и завезите им бумажки для сравнения почерков. Вот это будет действительно полезно. А мне раздобудьте где-нибудь противогаз, – со смехом сказал Алекс, вставая и потягиваясь.
– О, я представляю себе комиссара Брандтнера в противогазе, – захихикал Кристиан. – Потрясающее зрелище.
– Лучше не представляй, – посоветовал Фриц. – Это может закончиться инфарктом.
– Ну хорошо, ладно, – прервал их веселье Алекс делано строгим голосом, хотя сам продолжал улыбаться. – Уж и пошутить нельзя. Давайте разъезжайтесь по делам.
– Что ты задумал-то вообще? – спросил Кристиан с интересом.
– Поживем – увидим, – изрек Алекс, подмигивая. – Когда потребуется ваша помощь, я вам свистну. Пошли, Рекс.

Глава 3. Завершение дела и… снова о погоде.
– Ты думаешь, она придет? – с сомнением в голосе говорил Кристиан, аккуратно засовывая букет роз назад в контейнер.
– Должна прийти, – уверенно ответил Алекс. – Никуда не денется. Пошли посидим.
Друзья с заговорщицким видом отошли от мусорки и уселись на лавочку неподалеку.
– Неудачно мы сели, – заворчал Кристиан, устало вытягивая ноги и засунув руки в карманы брюк. – Прямо под уличным фонарем. Она тебя с Рексом сразу узнает.
– Не узнает. Сидящих на нашей скамейке не видно со стороны контейнера, – заверил его Алекс, поглаживая Рекса по лохматому загривку.
Фриц сидел молча, сдвинув пятки и положив ладони на колени. Он смирно смотрел прямо перед собой и иногда моргал. Других действий он не совершал и потому был похож на памятник. Он предусмотрительно надел куртку и застегнулся на все пуговицы, а потому не мерз, в отличие от Кристиана, который беспрестанно вертелся и ворчал, что замерзнет в своем пиджаке. Алексу, похоже, холодно не было, он сидел в довольно расслабленной позе, скрестив руки на груди, и сосредоточенно наблюдал за мусоркой. Вообще вечер был приятный и тихий, воздух был прохладный и чистый, и в сгущавшихся сумерках ничем не примечательный парк на обыкновенной пыльной улице Вены начинал казаться каким-то таинственным и даже сказочным. Алекс с удовольствием слушал обычный вечерний приглушенный гул голосов гуляющих в парке, изредка чей-то смех и стук каблуков прогуливавшихся по парковым дорожкам в обнимку парочек. Алекс вспомнил, как сегодня утром его оживил солнечный луч и дуновение ветерка, а потом снова вспомнил запыленное радио и легкий аромат мяты. «И что это такое со мной? – подумал Алекс, рассматривая свой сверкающий левый ботинок. – Весна, что ли, влияет?.. А скорее всего, я просто скучаю по ней, и дело с концом…»
И вдруг Алекс обнаружил, что Кристиан уже давно что-то ему увлеченно рассказывает.
– …но хотя у нее и нет мотива, вполне возможно, что убийца она. Правильно, Лекс? Ведь все равно почерк Фредриксона не совпал с тем, что был на цветочной бумажке.
Алекс недоуменно захлопал на него глазами и Кристиан удивленно вскинул брови.
– Ты хоть слушаешь?
– Нет, – чистосердечно сознался Алекс, улыбнувшись. – Прости, я задумался.
– Ну и ладно, – пожал плечами Кристиан. Он тоже стал смотреть по сторонам и размышлять. «А все-таки здорово Алекс придумал, сказать Веронике, что Генрих скорее всего выбросил отравленные розы…и что осталось только найти этот мусорный бак…Фредриксон ядами не занимается, а эта сумасшедшая на этом специализируется, судя по всему. И если в полицию попадут отравленные цветы, подозрение падет на нее, ей не отвертеться, – с удовлетворением думал Кристиан, дергая ногой в такт своим мыслям. – Придет она, никуда не денется».
В таком ожидании прошел час.
– Где ее черти носят? – тосковал Кристиан. Он уже окончательно замерз и ходил вокруг их скамейки кругами, чтобы хоть как-то согреться.
– Придет, потерпи, – уныло отвечал Алекс уже раз в десятый.
– А вообще, может она явится ночью? – неожиданно безжалостно сказал Фриц.
Алекс и Кристиан гневно воззрились на него.
– А что? – пожал плечами Кунц. – Чего ради ей копаться в мусорном баке у всех на виду? Она дождется, чтобы все уснули и в парке никого не было…
– Фриц, остановись, – в один голос сказали его друзья. Рекс тоже недовольно гавкнул. Им всем не светило ночевать на скамейке в парке несмотря на прекрасную погоду. Хотя, судя по всему, ни на что другое рассчитывать было нельзя.
В парке уже почти никого не было, только там-сям на скамейках сидели темные парочки и нервировали уставших полицейских бесконечными поцелуями.
– Черт бы побрал это расследование! – взорвался наконец Кристиан, пиная ни в чем не повинную скамейку.
– Не порти казенное имущество, – строго сказал Алекс. – Все спать хотят.
Мимо них уже прошли ряды бомжей, которые располагались в этом парке на ночлег. Прошли две подозрительные девицы, неприлично громко хохоча на весь парк. Прошли даже развязной походкой два типа совершенно отвратительного вида, которые, заприметив симпатичных полицейских на скамеечке, принялись тоскливо вздыхать, но подойти к ним так и не решились, увидев большого пушистого Рекса возле них. Парк ночной разительно отличался от парка вечернего, сейчас здесь царили всякие темные и грязные личности.
– Господи, – замученно сказал Кристиан, присаживаясь на край скамейки. – Я домой хочу. Мне надоело созерцать бомжей и прочую мерзость. Я спать хочу.
– Эй, а кто это там копошится возле нашего контейнера? – произнес Фриц таким ревнивым тоном, словно этот контейнер был из золота и являлся их частной собственностью.
– Где? – почти заорал Кристиан на радостях.
– Тихо, – шикнул Алекс, вытаскивая пистолет.
Рекс зарычал.
– Мне сослепу кажется, или этот тип не похож на Веронику? – с сомнением в голосе сказал Фриц, всматриваясь во тьму.
Возле мусорного бака стоял коренастый детина и, как ни в чем не бывало, шарил внутри.
– Надо его арестовать, – нетерпеливо ерзая, сказал Кристиан. – Алекс, Алекс, ну можно я его арестую?!
– Спокойно. Сейчас его Рекс арестует. Рекс, вперед, – шепнул псу Алекс.
Рекс весело побежал к темному типу, который как раз извлек из контейнера букет цветов. Добравшись до него, Рекс громко залаял. Тип вздрогнул и крепко сжал стебли засохших роз, и шипы все глубже впивались в пальцы и ладонь.
– Стоять, полиция! – хором гаркнули Фриц, Алекс и Кристиан, подбегая к нему.
В мгновение ока руки детины скрутили за его спиной, и Кристиан с неимоверным злорадством и удовольствием стал зачитывать типу его права. Фриц вдруг всмотрелся в лицо арестованного, который не сопротивлялся и тупо молчал, и ошеломленно сказал:
– Господин Фредриксон?..
Кристиан прервал свою пламенную речь на полуслове и уставился на Кунца.
– Ка-кой еще Фредриксон? – пробормотал он. – Это Генрих-то?
– Он самый, – строго сказал Фриц.
– Что вы здесь делали? – строго спросил Алекс.
Генрих ответил, почему-то начиная прерывисто дышать:
– Я…ничего…против закона…Вероника…
И он сморщился, как будто от мучительной боли.
– Розы! – завопил Алекс, с отчаянием глядя на брошенный на асфальт букет. –
Вы поранились о шипы!..
Кристиан и Фриц похолодели. Их арестант к тому времени уже ничего не возражал и даже не дышал. Он повис, как мешок, на руках полицейских, с открытыми глазами, полными недоумения и боли.
– Нет, – прошептал Алекс, тщетно пытаясь нащупать пульс на его шее. – Нет, только не это…
– Поехали, – грустно сказал Фриц, стараясь не смотреть на мертвое лицо Генриха.

*******
– Мы просто куча кретинов, – уверенно говорил Кристиан Фрицу, сокрушенно качая головой. – Организация придурков. Банда идиотов, понимаешь? Мы должны были его спасти.
– Ошибаешься, Кристиан, – глухим голосом отозвался Алекс, который сидел, отвернувшись к окну. – Это не вы кретины, а я. Я такой идиот, каких свет не видывал. Мне нечего делать в полиции. Вы ни в чем не виноваты.
Рекс заскулил и потерся носом о его штанину.
– Ну ладно, все, давай не будем, – сказал Кристиан, стараясь его успокоить. – Ты-то что мог сделать? Откуда нам было знать, что так все будет?
– Зато теперь у нас есть все основания упрятать в кутузку Ледерман, – попытался его ободрить Фриц.
– Да, правда, – добавил Кристиан. – Давай знаешь что? поедем сейчас к ней. Еще удерет куда-нибудь!
Эта идея понравилась Алексу. Он с тяжким вздохом обернулся к друзьям, и их поразило его несчастное лицо и печальные глаза.
– Поехали, – без особого энтузиазма сказал Алекс, направляясь к двери.

*******
Алекс в третий раз настойчиво нажимал кнопку звонка на двери Ледерман.
– Ее что, дома нету? – раздраженно сказал Кристиан, который уже шаркал ботинком по полу, как ретивый конь, который роет копытом землю.
– Как видно, нет, – рассудил Фриц, изучая черную сейфовую дверь.
И Алекс позвонил еще раз. На этот раз открылась дверь напротив, и из квартиры высунулась утренняя бабка, хозяйка волкодава, с большим оцинкованным корытом с водой.
– Сколько пьяных развелось, ну просто жить невозможно, – прошамкала бабка, не разглядев во тьме, кто и что, и выплеснула холодную воду из своего корыта на лестничную площадку.
– Ах ты… – пробормотал Кристиан, стиснув зубы, чтобы не высказать все, что у него накипело. Мерзкая старушенция залила ему и Алексу ноги чуть не до колена – от неожиданности они не успели ретироваться, а Рекс и Фриц стояли ступенькой выше и от наводнения не пострадали.
– Чертова перечница, – высказался наконец Бёк, и это было самым цензурным, что он сейчас думал. Алекс не возмущался. Он только с грустью осмотрел мокрые брюки и вздохнул. С тех пор как они выехали из конторы он вообще не сказал ни слова.
– Кто-то идет, – заметил Фриц, кивая вниз.
Снизу доносились поднимающиеся по лестнице шаги. Рекс заскулил и ощетинился.
– Судя по всему, это она, – сказал наконец Алекс.
Вскоре на лестничную площадку вышла Вероника Ледерман собственной персоной. Она со своим неизменно испуганным лицом недоуменно посмотрела на митинг, собравшийся под ее дверью, и на мокрые штаны двух участников этого митинга.
– Добрый вечер, – молвил Алекс. – Мы как раз к вам.
– Заходите, – тихо сказала Вероника, отпирая дверь и входя в квартиру.
– Где вы были? – грозно спросил Кристиан, чувствуя себя в мокрых брюках полным болваном.
– Гуляла, – перепуганно заморгала Вероника, переводя взгляд с одного на другого. – А чем я могу быть вам полезна?
– Где Генрих Фредриксон? – продолжал подкапываться Кристиан, не давая Алексу рта раскрыть.
– Фредриксон? – тихо переспросила Ледерман. – Ах, Фредриксон! Ну конечно. Генрих?
– Генрих, – подтвердил Фриц.
– Ах, Генрих. Понятно. Да, да. Сейчас.
Она удалилась в комнату, оставив полицейских в прихожей. Рекс, кстати, благоразумно не зашел в ее квартиру, а Алекс в ее малюсенькой прихожей просто не поместился и поэтому стоял на лестничной площадке, устало подпирая плечом открытую входную дверь.
– Куда это она? – шепнул Бёк.
– Понятия не имею, – отозвался Кунц.
Вероника вышла из комнаты с телефоном в руках. Она набрала номер и стала ждать, приложив трубку к уху. Когда она вышла в прихожую, запахло той приторной гадостью еще сильнее, и Алекс с Рексом невольно отшатнулись от входной двери.
– Мобильный молчит, – со страхом констатировала она. – А что случилось? Господин Брандтнер мне сказал, что вы подозреваете его и что вы надеетесь его поймать? Что произошло?
– Фредриксон мертв, – зло сказал Кристиан. – А вас мы сейчас арестуем.
Вероника понимающе кивнула и на секунду отвернулась. Затем, неожиданно и резко развернувшись, брызнула Фрицу с Кристианом в лицо какую-то мерзость из баллончика. Они закашлялись, стало трудно дышать, глаза застелила тошнотворная пелена, и друзья, зашатавшись, стали медленно оседать на пол… дальше они уже плохо что-либо помнили, только смутно – голос Алекса, отдававшего Рексу какие-то команды, его сильные руки, подхватившие их, лай Рекса…а потом – провал…

Глава 4. Сказка Алекса.
Приподняв тяжелые, налитые свинцом веки, Кристиан увидел над собой ослепительно белый больничный потолок. Не сразу осознав, где он находится, Кристиан поднял было руку, чтоб протереть глаза, и чуть не выдернул иглу капельницы.
– Черт! – промямлил он ватным языком и поправил пластырь, которым игла была прилеплена к руке. Он повертел головой и увидел такую картину.
На соседней койке лежал белый как простыня Фриц, весь обмотанный капельницами. Он спал. На стуле между их кроватями сидел и спал, откинувшись к стене и запрокинув голову, уставший и измученный Алекс. Возле его ног примостился лохматый спящий Рекс.
– Бедняги, вот устали-то, – пробормотал Кристиан. – Какие они все бледные… за исключением Рекса, конечно. Он всегда черно-рыжий.
Рекс открыл глаза и взглянул на Кристиана, словно услышал, что о нем речь. Увидев, что друг проснулся, он со счастливым повизгиванием вскочил на ноги, подобрался к его койке с той стороны, где не было капельницы, и на совесть вылизал лицо Кристиана.
– Ну все, все, хватит, – смеялся Кристиан, пытаясь отвести его большую добрую морду. – Рекс, хватит меня лизать. Я уже чистый, все.
Алекс разлепил глаза, поморгал и заулыбался, увидев сцену приветствия.
– Доброе утро, – сказал он.
– Привет, – весело ответил Бёк. – А Фриц спит?
– Нет, – раздался вежливый голос Фрица. – Не спит. После того шума, что поднял тут Рекс, здороваясь с тобой, спать невозможно.
– Ну рассказывай, что произошло? – сказал Кристиан, ощущая неимоверную слабость во всем теле. – Только поправь мне подушку, – жалобно добавил он.
Алекс вытянул из-под его шеи ставшую плоской, как блин, подушку, добросовестно взбил ее и подложил Кристиану под голову.
– Еще что я могу сделать для тебя, уважаемый господин Бёк? – поинтересовался Алекс.
– Кофе, – пискнул Кристиан, страдальчески закатывая глаза. – Булочку…
– Вот этого я тебе не обещаю. Каша, и только каша, – категорично ответил Алекс. Кристиан поскучнел, а Фриц, прошедший только что ритуал облизывания, обрадовался.
– Каша очень полезна, – с упреком сказал он. – Особенно манная, с фруктами.
– Уу, ну за что мне?? Лежать в одной палате с Фрицем?! – захныкал Кристиан.
– Думаешь мне приятно лежать в одной палате с таким политически неграмотным субъектом, как ты? – в тон ему отозвался Фриц. После чего они весело переглянулись и рассмеялись.
В этот момент вошла нянечка с кашей.
– О, да вы оба проснулись, – обрадовалась она. – Сейчас я позову еще нянечку, будем вас кормить.
– Я сам их накормлю, – уверил ее Алекс, забирая тарелки у нее из рук.
– А вдруг они не станут есть, капризничать будут? – озабоченно спросила нянечка, критично глядя на бледных больных.
– Попробуют только, – Алекс оглянулся на друзей, многозначительно улыбаясь.
– Только поласковее с ними, – засмеялась нянечка. – Они очень слабы.
– Бить не буду, – пообещал Алекс, и Кристиан с Фрицем успокоенно вздохнули.
Нянечка кивнула и ушла.
– Ну давайте, наворачивайте, больные, – скомандовал Алекс. – Ложечку за маму, ложечку за папу. И за Рекса тоже. Давайте, а то приму меры.
– Нет, не надо принимать меры, – тут же сказал Кристиан, начиная уплетать кашу, которая показалась ему невероятно вкусной.
– А ты расскажешь нам сказочку? – с надеждой спросил Фриц, который умял уже полтарелки.
– Пожалуй. Сказочку о сумасшедшей компании, из которой никто не остался в живых, – согласился Алекс, скрестив руки на груди и наблюдая, чтобы друзья ели как следует.
– Жизнеутверждающе, – промямлил Кристиан с набитым ртом.
– А почему никто не остался в живых? – удивился Фриц.
– А вот послушай. Жили-были, в федеративном государстве Австрия, в столице Вене, три ненормальных человека, две сумасшедшие девушки и один не совсем нормальный, но по сравнению с ними человек с большой буквы, парень…
Алекс рассказывал всю историю нараспев таким мелодичным тоном, что такая мерзкая история звучала увлекательно. В ней наиболее подробно описывался тот момент, который не помнили Фриц и Кристиан. Когда Вероника брызнула им в лицо свой яд, она воспользовалась замешательством Алекса и удрала вниз. Но дальше убежать ей не удалось. Скомандовав Рексу: «Взять!», Алекс вызвал скорую помощь, кое-как поднял бессознательных друзей и усадил их на стулья в прихожей. Затем ринулся вниз по лестнице, совершая гигантские шаги, и увидел, что Вероника прижата Рексом в угол. Ее баллончик с ядом откатился в сторону, и она не могла сопротивляться Рексу. Заковав Ледерман в наручники, Алекс потащил ее в ее же квартиру. Прибыла скорая помощь, отравленных и можно сказать полуживых Кристиана с Фрицем увезли в больницу, а Алексу, который всем сердцем рвался вслед за ними, пришлось допрашивать Веронику. Выяснилось, что она любила Фредриксона, но он ее не любил, а обручился с ее лучшей подругой Дианой. Хотя такой странный образ жизни, одежду, тарантулов и прочую гадость, так привлекавшую бедолагу Генриха своей оригинальностью, в обиход Дианы внесла именно Ледерман. Она увлекалась ядами и решила отравить соперницу. Вечером она отослала ей розы с отравленными шипами, вложив записочку «С любовью». Сами розы были белыми, как символ дружбы, и Диана поняла, от кого они. Правда, их было четное количество, что уже было знаком приближающейся трагедии. Отравив подругу, Вероника успокоилась. Но вскоре Алекс заявил ей, что якобы подозревается Генрих, и что остается только полиции найти именно тот контейнер с мусором, где должны лежать отравленные розы. И она решила изъять их оттуда – ведь яд на шипах указывал на нее, а вовсе не на чудака Фредриксона. Но изъять не своими руками. Она вежливо попросила Генриха, по-видимому, загипнотизировав его своим змеиным взглядом, и он покорно пошел и вытащил злополучный букет. Смерти возлюбленного Вероника совсем не расстроилась, она была довольна, что отомстила. Закончив свою ужасающую тираду, она заплакала. И когда вроде бы доставала платок, прыснула себе в нос еще какой-то яд. И умерла, никто даже не успел ничего сообразить.
Алекс не стал долго горевать по поводу ее кончины и отправился вместе с Рексом в больницу. Здесь ему сказали, что положение больных тяжелое, но жить будут и поправятся полностью. Засим Алекс перечислил друзьям все то, чего им по счастливой случайности удалось избежать.
– Паралич сердца, кома, ожог дыхательных путей, аллергия, наконец, – монотонным голосом перечислял Алекс. – Вам повезло, что она брызнула на вас какой-то слабенький яд. Да, ребята, вы родились под счастливой звездой, честное слово.
Всю ночь Алекс просидел на стуле между кроватями друзей, с замиранием сердца прислушиваясь к их тяжелому дыханию, и только молился, чтобы они выжили и не остались инвалидами. Ну, про это-то Алекс им не рассказал и завершил свое повествование убеждением, что им надо скорее выздоравливать.
– А то у нас в конторе дел невпроворот, не могу же я за вас работать, – заявил Алекс с веселой улыбкой. – Вам-то что, вы небось крепко спали этой ночью.
– Лекс, ты бы тоже шел отсыпаться, – сказал Фриц. – Наверняка ты глаз не сомкнул ночью.
– Вы обо мне не пекитесь, – посоветовал Алекс. – Давайте на боковую. А то придет нянечка и вкатит мне выговор, что я вас утомляю разговорами. Шутка ли, вы чуть не отравились до смерти!
– Хорошо ты сказки рассказываешь, кстати, – сказал Кристиан, с благодарностью глядя на измотанного друга. – Твои дети будут тебя ценить.
– Мне пока еще рано о детях, мне некогда будет их воспитывать, у меня же еще вы. Мне вас надо на ноги поставить, воспитать, уследить, помочь, утешить, песенку спеть и еще Бог знает что, а то вы же пропадете, – засмеялся Алекс. – Ну все. Спать! Пошли, Рекс.
Он улыбнулся и вышел, уводя с собой Рекса, и вскоре в коридоре послышались его твердые удаляющиеся шаги. 24.09.2004-28.09.2004